Уиллфорд проснулся рано, обычно с ним такое случается очень и очень редко, ибо страсть спать до полудня никуда не делась после Капитолия. Билл был взволнован и ему поскорее хотелось приступить к делу, сегодня был  великий день. Революция -революцией, а о простых человеческих радостях забывать не стоит. Тем более сам Билл уже давно не занимался любимым делом. Так что он ждал свадьбы  Энни с таким же нетерпением, как и Энни, если не с большим. И, конечно же, когда он вскочил с кровати и развел бурную деятельность в своем отсеке, соблюсти хотя бы видимость тишины у него не получилось и своего соседа и друга он таки разбудил. Ну не привык Билл с кем-то делить пространство, да и собственный природный эгоизм никуда не девался. - Прости, что разбудил, мне нужно было проверить платье! - тут же поспешно замахал руками и состроил невинную мордашку.

Платье, висящее в чехле, свадебное платье Энни он уже несколько раз проверял вечером. Конечно, оно не было ив половину так роскошно, как былые наряды, но это максимум, что он мог создать в этой серости. Оглянулся на Лекса, улыбнулся. Это было странно, наверное, но при виде своего друга ему все время хотелось улыбаться и творить глупости. Это совершенно нетипично для Уиллфорда, но поделать ничего не мог, да и собственное тело иногда чертовски подводило - то руки затрясутся в самый неподходящий момент и из пальцев выскальзывает все подряд, то голос подводит и сипнет не вовремя. Кошмар и ужас. Они как-то сблизились за время реабилитации Лекса и Билл не думая совершенно предложил парню стать его соседом, все равно ведь кому-то бы пришлось. И Прайм относился в  стилисту тепло и иногда даже с каким-то восхищением, а Билл поспешно краснел и смущался.

Ну хреново у Билла было в плане отношений, тем более серьезных, так что он вел себя как фарфоровая кукла и вообще не знал, что делать дальше. Так что свадьба Энни - отличный повод отвлечься от собственных запутанных эмоций. - Ты же мне поможешь, да? Обычно у меня были ассистенты, но мы не в Капитолии и я не могу позволить тут себе такую роскошь! - нарочито капризно надул губы. - И не волнуйся, я все тебе подскажу и  скажу, что делать! - продолжает тараторить, на некоторое время не давая Лексу вставить и слово. - В кои веки не сбегай с утра к Бити, а помоги мне! Ну пожаааалуйста! - состроил совершенно невинные. просящие глазки, которым просто невозможно отказать. Нет в мире настолько жестоких людей и Билл это прекрасно знает, так что пользуется своим оружием на всю катушку.

К моменту, когда должна была прийти Энни, Уиллфорд и сам привел себя в порядок,чтобы потом на это не отвлекаться, даже попытался причесать Лекса и его бороду, но тот скрылся в душевой очень вовремя и скрывался там до тех пор, пока у стилиста не прошел  приступ трудоголизма. -Энни! - резко развернулся на звук открывшейся двери. - Наконец-то! Нам предстоит еще много сделать! - подскочил к рыжеволосой невесте. - Итак, сначала волосы! А вообще,  все продумал! Ты будешь очаровательной! Твой Финник просто захочет тебя  спрятать где-нибудь, чтобы никто не украл! - тараторит, носится вокруг девушки, рассматривая ее со всех сторон, хватает несколько расчесок, усаживает ее на  хлипкий раскладной стандартный стул и принимается колдовать. - Лекс! Принеси мне косметичку! Срочно! - это было бы мило, только не для тех, кто определенно знает, что "косметичка" это весьма увесистый чемоданчик.

По правде говоря, мне все еще немного неуютно в компании незнакомых и малознакомых людей, хоть я и утешаю всячески себя мыслями, что уж здесь то я точно в безопасности, и никто не причинит мне вреда. Но подсознательные механизмы не так просто в чем-то убедить, и когда со мной пытается заговорить сразу больше двух человек, или же кто-то дотрагивается до меня, когда я этого не ожидаю, мне с трудом удается побороть панику. С Лексом дела обстоят иначе. Хоть мы и едва знакомы, и обменялись не больше, чем парой фраз за все время, его лицо не кажется мне чужим, да и он сам как будто давно мне знаком. Вероятно, все дело в его невероятной похожести на Уиллфорда, которого я знаю довольно давно, который знал меня совсем другую, не похожую на то, что от меня осталось после Игр. Таких людей в моей жизни осталось очень мало, по сути, всего двое - Билл и Финник. Наверное, я должна быть счастлива, что один из этих мужчин  сегодня помогает мне готовиться к свадьбе со вторым.

Волнение в груди не перестает, сколько бы я ни пыталась успокоиться,  и все меньше мне кажется, что оно связано с предстоящей церемонией. Как будто какое-то предчувствие, совершенно лишнее, но такое навязчивое опасение - не может же быть все так идеально... Конечно, говоря об идеалах в общеизвестном смысле, едва ли кто-то будет представлять себе подземный город на военном положении и со строгими армейскими порядками, но едва ли кто-то в полной мере осознает, что эта свадьба значит для нас с Финником. Мы никогда не были свободны и вольны делать то, что нам  хочется, с самых юных лет мы только и делали, что плясали под дудку Капитолия. Каково это, осознавать, что максимум, что тебе дозволено - это  мелкие подачки, жалкие урывки встреч с любимым человеком. Мы всякий раз прощались и расставались дольше, чем наслаждались желанным уединением. И что нам предстояло? Прожить так всю жизнь? Существовать от встречи к встрече, и жить жизнь только в минуты, проведенные вместе? Ведь только их можно было считать поистине настоящими. И вот теперь я готовлюсь провести со своим мужчиной всю оставшуюся жизнь. Как поверить в сказку, когда вся жизнь больше похожа на ночной кошмар?

Уиллфорд принимается крутиться и хлопотать вокруг меня, словно отгоняя от меня все опасения и неприятные мысли. Его воодушевление столь велико, и глаза горят, словно это его свадьба назначена на сегодня. Он тараторит, заверяя меня, что придуманный им образ будет безупречен и идеально подойдет именно мне. По правде говоря, я готова была бы идти к алтарю прямо в ночной рубашке и без намека на марафет, но показывать свое пренебрежение стилисту я все-таки не решусь.

- Ты будешь делать все сам? - спрашиваю, понимая, что без армии помощников у дотошного модника может уйти куда больше времени на тот образ, который он уже успел нарисовать в своем воображении во всех деталях. - Здравствуй, Лекс, - отвечаю молодому человеку, который тут же получает задание грузчика. Что ж, тоже вариант. Я усаживаюсь на стул спиной к стилисту и прикрываю глаза, полностью передавая себя в руки мастеру. А еще мне ужасно не терпится увидеть свадебное платье. Только узнав о церемонии, Уиллфорд выл, словно раненый койот, что в 13-м не сыщешь ни ткан  нужного качества, ни модных аксессуаров, и все же, сумел создать наряд, которым сам гордится.

После выжженной на сердце боли от потерь, разочарований и несправедливости сложно испытывать что-то еще, кроме необъятной тоски и щемящей злости за ребрами. Даже самые тихие часы, проведенные в Тринадцатом вместе с Энни оставляют привкус горечи, так так я желаю для нас большего и куда более лучшего, но приходится довольствоваться тем, что мы имеем. Стоит ли говорить, что я бы с превеликой радостью променял серые лабиринты, в которых мы заточены, на шум прибоя и хаотичные крики чаек? Мне кажется, что самый ненастный день на побережье будет в миллион раз милее сердцу, нежели промозглая тишина и мираж полной безопасности в этом удручающем месте. Я думал, что в Тринадцатом заключается наше спасение, но мрачность, которой пропитан каждый сантиметр стен в дистрикте, и уныние, витающее в воздухе, не сулят ничего жизнерадостного. Что же, в наших с Энни силах оживить атмосферу и устроить скромный пир во время чумы, эпицентром которой является Капитолий.

Свадебная церемония назначена на завтра. На устах каждого имена будущих супругов, на устах каждого имена местных героев, - или сумасшедших? - решивших узаконить отношения в тяжелые для страны времена. Любить несмотря ни на что - тот лозунг, которого придерживаемся мы с невестой.

За ужином Эффи, включив сентиментальную барышню раньше времени, улыбается и смотрит на нас, склонив голову, в своей манере, Уиллфорд технично намекает, что завтра моя будущая жена произведет фурор сногсшибательным видом, Хеймитч салютует стаканом сока - или не сока вовсе - и подмечает мое слегка нервное состояние. Эвердин сидит чуть поодаль вместе с семьей и Гейлом напротив, кивает мне, улыбается, и в ее взгляде я замечаю, что она бы очень хотела оказаться на моем месте. Краеугольный камень революции, коим она является, похоже, дал трещину изнутри. Как давно это произошло, похоже, не знает даже она сама, ведь ее судьба по жестокости едва ли может с чем-то сравниться.

Тем же вечером Мейсон оставляет мне половину своей капельницы с наркотическими веществами в качестве свадебного подарка, торжественно вырывая катетер из исколотой вены. Мол, держи, Одэйр, тебе нужнее, хоть успокоишься и попытаешься этой ночью заснуть. Я оцениваю ее дружеский порыв, но не хочу застилать сознание иллюзорным туманом, по крайней мере, сейчас.

Когда мы расходимся по жилым отсекам, желая спокойной ночи, я всем нутром чувствую, что предстоящее ночное время будет одним из самых тяжелых в моей жизни. Только после энной попытки закрыть глаза и выключить сознание понимаю, что нестандартный презент от Джо помог бы расправиться с бессонницей. Самый замечательный день вот-вот настанет, а я, как последний дурак, сверлю взглядом то край прикроватной тумбочки, то ручку от двери, то потолок, но никак не могу заснуть. Время от времени Энни ворочается, не находя удобного положения для сна, она думает, что я, все же, смог заснуть, но на самом-то деле просто слишком вымотан и лежу, закутанный в одеяле, почти не шевелясь. Легкая тревога связывает нас обоих этой ночью. Лишь под утро бешеный поток сознания в моей голове сдается и утихает, выдавая обрывки психоделических снов.

День начинается со звона будильника, который до жути раздражает барабанные перепонки. Невеста уже покинула комнату, поспешив на завтрак, а я только проснулся, проспав жалкие часа три-четыре, сижу на кровати и тру ладонями глаза. Нужно поесть, нужно определенно что-то съесть, должно полегчать. Спускаюсь в общую столовую и замечаю, как предстоящее празднество рисует улыбки на лицах жителей Тринадцатого. Так приятно осознавать, что подарил этим людям, для которых даже дневной и естественный свет - редкость, частичку счастья, и будто значение слова "радость" приобретает для каждого свой оттенок и отражается в глазах. Мне лучше, намного лучше, и ничего уже не помешает полностью прочувствовать веселье, тепло и эйфорию от происходящего.

Костюм жениха висит на железном поручне в шкафу с раздвижными дверцами. Раскладываю его на кровати и мысленно сравниваю с костюмами, которые я носил в Капитолии. Естественно, он разительно отличается от шедевров из различных и грамотно скомбинированных тканей, которые штампуют стилисты из столицы, поддавшиеся приливу вдохновения, но и этот скромный и сдержанный костюм весьма мне идет. По крайней мере, так заверили меня Эффи и несколько местных стилистов-мужчин на последней примерке. Поскольку все контролировала Тринкет, я мог не сомневаться, что она создаст для меня самое лучшее, что можно сшить из имеющихся материалов.

Пока над Энни колдует Уиллфорд, - а он, пожалуй, остается единственным мужчиной, кому я со спокойной совестью могу доверить будущую жену - скрасить мое одиночество и подбодрить в нужный час приходит Хеймитч. Я рад его видеть, так как разговоры с отъявленным холостяком-алкоголиком перед собственным бракосочетанием как раз то, что нужно. Как говорят - истина в вине, и Хеймитч настолько им пропитан, что он и сам является истиной вкупе со своими мудрыми, зачастую жесткими, но правдивыми высказываниями. - Я слишком долго к этому шел, чтобы не быть готовым. Только нервы ни к черту. Что можешь посоветовать? Но, для начала, оцени костюм. Сшит по дизайну Эффи. Это и без огласки бросается в глаза. Надеюсь, я не слишком много съел за завтраком и втиснусь в него без проблем, - поднимаю брови и пропускаю смешок.

День предстоит тяжелый, но славный во всех его проявлениях.

Атмосфера 13-го дистрикта действует на Уиллфорда практически магическим образом, он преобразился на глазах - впрочем, быть может, ему теперь просто не перед кем рисоваться и изображать главную звезду этой вечеринки? Он относительно спокоен, деликатен, быть может, немного взбудоражен, но это волнение какое-то тоже теплое и приятное. Возмущенные взвизгивающие нотки в голосе сменились томными мурчащими. Он расчесывает мои волосы, как всегда возмущаясь тому, какие они спутанные , и я вновь закусываю губу, чувствуя даже некоторую вину, что не прибегаю к его рекомендациям по уходу за своей внешностью. И тут же вспоминаю, как он все время возмущается, когда я начинаю кусать губы, тут же прекращая это делать, пока он не заметил. Но Уиллфорд даже и не думает искать, к чему бы придраться. Неужели жизнь в спартанских условиях так его закалила? А в этом ли дело?

Я непроизвольно становлюсь свидетельницей разговора Билла и Лекса, и до меня, кажется, постепенно начинает доходить, что происходит. В целом, несложно было догадаться о сексуальных предпочтениях моего стилиста, хотя бы по тем пошлым шуточкам, которые он то и дело отпускал в адрес Финника когда-то, полностью при этом игнорируя высоких длинноногих ассистенток и помощниц, которые были одна другой краше. Сейчас же кокетливые нотки в голосе не могут ускользнуть даже от моего не прокачанного в этой области внимания. Я смущенно опускаю взгляд, чувствуя себя немного неловко. Интересно, наше воркование с Финником тоже вызывает подобное напряжение у других людей? Когда я с ним, мне слишком безразлично, что происходит вокруг.

Когда Лекс приносит косметичку Уиллфорда, я выпрямляю спину и поднимаю лицо к свету, чтобы мужчине было легче наносить макияж. На моей памяти он впервые делает это самостоятельно, обычно с моим лицом работают ассистенты, в точности повторяя на моем лице эскиз, придуманный непосредственно Уиллфордом. Пальцы друга не такие холодные, как их, он наносит косметику мягко и уверенно, быстрыми профессиональными движениями, и как будто и вовсе не задумываясь, какой тюбик, коробочку или палетку взять в руки в следующее мгновение и какой кисточкой сделать следующий штрих. Когда работа над моим лицом оказывается завершена, стилист просит меня  закрыть глаза.

- Это нечестно! - возмущаюсь, все же послушно выполняя приказ своего маэстро. Слышу, как шуршит чехол, а на фоне него друг с упоением расхваливает подготовленный для меня сюрприз, лишь подогревая мое нетерпение. Меня берут за руки и помогают сделать пару шагов вперед без риска споткнуться обо что-нибудь и свернуть себе шею. Мне все еще не позволен открывать глаза, но меня все же несколько стесняет перспектива раздеваться в присутствии незнакомца. К Уиллфорду я уже успела в некоторой мере привыкнуть, у меня не было выбора - изначально на фоне предстоящей бойни эта процедура выглядела не такой пугающей, после игр меня перед каждым мероприятием накачивали всевозможными препаратами, чтобы предотвратить приступы и панические атаки - и мне было вовсе безразлично, кто меня раздевает и во что преображает. Лекс, как будто бы прочитав мои мысли, сообщает, что не против прогуляться, пока стилист завершает мой образ. Я не успеваю ничего сказать, да и просто не нахожу нужных слов, пообещав себе, что как-нибудь обязательно отблагодарю его за проявленную проницательность.

Уиллфорд помогает мне освободиться от стандартного комбинезона, который на меня чуть велик. Мне даже не верится, что я сейчас смогу надеть на себя что-то другое. Я никогда не была большой модницей, поэтому мне сложно представить, каково девушкам, которые всегда следили за своей внешностью. Стилист ловко наряжает меня в платье, словно куклу. Я слышала, как сомкнулись створки отсека, а стало быть, Лекс уже вышел.

- Вы выглядите как парочка воркующих голубков, - замечаю я с улыбкой, не открывая глаз и ожидая разрешения, когда уже смогу взглянуть на себя. Как только стилист дает добро, я открываю глаза и оглядываюсь в поисках зеркала. Мужчина предусмотрительно принес его из ванной и поставил на тумбочку так, чтобы под определенным углом я могла рассмотреть наряд целиком. - Оно и правда великолепно... - рассматриваю себя спереди, после поворачиваясь спиной и пытаясь повернуть шею так, чтобы разглядеть сзади. - Это лучшее из твоих творений, - добавляю я с самой искренней улыбкой, не сразу осознав, что сказала. - В смысле, другие платья тоже были красивыми, но это... спасибо, - добавляю чуть слышно. Раньше меня то и дело пытались втиснуть во то-то броское, совершенно на меня не похожее, и теперь я впервые чувствую, что этот наряд сделан специально только для меня одной. Наверное, стоит позвать Лекса... - успеваю заикнуться я, прежде чем слышу стук и звук отъезжающей вбок двери. Наверное, мы с Уиллфордом оба ожидали увидеть Прайма, но вместо него в отсеке появилась Лорен - местный врач. Я с ней почти не пересекалась, хоть меня и назначили помогать Прим в медотсеке. Мисс Тернан - блестящий хирург, она практически круглосуточно пропадает в операционной, спасая раненных партизан, которых удается спасти и доставить в 13-й. Какое ей может быть дело до медсестер и стажеров? Женщина начинает диалог с комплимента, и я смущенно опускаю ресницы. - Спасибо. Это все Уиллфорд, он как моя крестная фея, - провожу нехитрую аналогию. Хотя, в Капитолии он и впрямь мог сойти за фею - весь блестящий, яркий и сверкающий. Лорен приобнимает меня за плечи и вручает букет, одаривая улыбкой теплой, словно солнце, мне очень нравятся ямочки на ее щеках, они делают ее такой нежной и трогательной, что и подумать сложно, что эта хрупкая милая женщина - блестящий врач, серьезный специалист с большим опытом и внушительным багажом знаний. Я разглядываю букет, едва ли не в точности отражающий цвет моих глаз. Я так давно не держала  руках живых цветов, что не могу устоять перед искушением поднести их к лицу и вдохнуть их запах - они не источают ярко выраженного аромата, но тоска по природе родного дистрикта сама закрадывается в душу.  Они очень красивые, спасибо, - отвечаю я Лорен, вновь любуясь ямочками на ее щеках.

Отредактировано Annie Cresta (2017-03-02 01:05:51)

Сдержанность капитолийца доктора не удивила. Такое встречалось часто, порой обоюдно, порой односторонне. Некоторые жители сдержано относились к капитолийцам, некоторые капитолийцы к жителям Тринадцатого, а кому-то было все равно кто перед ним. И такое поведение было нормальным, вполне объяснимым ведь между ними была пропасть вражды длинною в семьдесят лет. А такую яму преодолеть очень тяжело, поэтому для Тернан подобное поведение было не в обиду. Женщина слегка улыбнулась и сжав в кулак, повисшую в воздухе, в приветственном жесте, руку и спрятала обе в карманы.

- Приятно познакомиться. – Выговорила женщина, оборачиваясь к невесте. Видеть Энни счастливой, с улыбкой на лице и горящими радостью и восторгом глазами – доктор не могла налюбоваться. Платье было действительно произведением искусства. Простое, без лишних блесток и поеток, немного кружева и фантазии и вот она романтичная элегантность. Лоран подтянула рукав рубашки вверх, посмотрев на часы. Это были обычные механические часы, с потертым стеклом и пожелтевшим от времени циферблатом, не менее потрепанный коричневый кожаный ремешок нуждался в смене, но они были дороги для Лорен, они были из ее родного дистрикта, когда-то принадлежали ее отцу. Она не видела своего дома, не знала своего отца, но вглядываясь в царапины на стекле она могла представить себе всё, могла оживить в памяти человека на черно-белом снимке, представить каким он был… Иногда, когда это требовалось, такие воспоминания, эта вещь согревали душу Лорен.

- У нас минут пятнадцать до начала. – Констатировала Тернан, оглядывая присутствующих, - как раз есть время на последние штрихи и вперед! – Продолжила говорить женщина, и тут она подпрыгнула, словно что-то в последний момент вспомнив.

- Совсем забыла! – Лорен расстегнула нагрудный карман и извлекла из него небольшую серебряную брошь в виде цветка, с несколькими прозрачными камушками в оправе.

- Кажется это старые традиции, но почему бы и нет, - Тернан любила книги с детства и всегда много читала и это были не только книги по анатомии и медицине, так же среди прочитанного были и романы, приключение и другие истории. Женщина уже не помнила точно откуда почерпнула информацию, но почему бы и не возродить забытый и довольно милый обычай.

- Что-то синее у нас есть,- доктор указала на цветы, - что-то новое, - это было про платье, - а теперь что-то старое, - женщина подала брошь в руки мастера, давая тому возможность оценить «находку» и подобрать ей место, - надеюсь будет не лишним. Остались что-то взять взаймы… - Тернан на подругу с удачным браком, к сожалению, не походила, чтобы давать что-то «взаймы», хотя те полтора года, что она была женой – она была счастлива, как ни крути, и от всей души была благодарна небесам, что ей всё-таки выпал шанс хоть не на долго, но всё же побыть счастливой в семейной жизни.

Отредактировано Lauren Ternan (2017-04-16 20:39:12)

Мое провокационное замечание вызывает у стилиста почти искреннее возмущение, как будто он и вовсе не понимает, о чем речь. Но так уж вышло, что с настоящим негодованием этого человека мне доводилось сталкиваться не единожды, и сейчас я больше чем уверена, что друг просто кокетничает. Тем не менее, загадочно улыбаясь, лишь пожимаю плечами. Нет - так нет, я и впрямь могла ошибиться. Наши с Финником отношения развивались довольно специфично, и едва ли я способна хоть что-либо анализировать с высоты собственного опыта. Единственное, на что я опираюсь - это интуиция. Впрочем, мужчину эта тема явно взволновала, и он тут же начал засыпать меня вопросами.

- Не знаю, - вновь пожимаю плечами, неуверенно улыбаясь. - Просто... никогда не видела тебя таким, - отвечаю, одновременно следуя указаниям стилиста, как повернуться и куда деть руки, чтобы надеть свадебное платье. - Мне кажется, что даже в роскоши Капитолия ты не улыбался столько, - замечаю робко. А ведь и правда так, я была уверена, что Уиллфорд будет целиком и полностью недоволен сменой обстановки, будет бесконечно причитать об избытке серых цветов, отсутствии красок, будет возмущен строгим распорядком и ежедневным расписанием. Но ничего такого я сейчас не замечаю, все его недовольство, если оно и есть, то нарочито игривое и почти без намека на истерику.

Уиллфорд легко соглашается с тем, что  новый наряд подходит мне гораздо больше всех предыдущих, в которые ему приходилось меня облачать. Да и разве сравнится вся эта карнавальная панихида с торжеством, назначенным на сегодня. Волнение вновь возвращается ко мне, и я все еще не могу понять, радостное оно или тревожное. Возможно, я бы поделилась своими ощущениями с другом, но в присутствии Лорен не решаюсь это сделать. К тому же, стилист явно не рад гостям, что тут же громко и с присущими ему пафосом и сарказмом демонстрирует. Я смотрю на него с немым укором, и, поймав мой взгляд, мужчина немного успокаивается. Он знает, что я слишком осторожна с вопросе формирования своего окружения, что подпустить к себе кого-то достаточно близко, не вздрагивать от чужих прикосновений - для меня равносильно подвигу. Лорен мне симпатична, быть может, потому что напоминает мне мою покойную маму. Она так же предана своему делу,  так же мечтает сделать мир лучше, спасти как можно больше жизней и судеб, но при созерцании всех ужасов, не теряет доброты и теплоты во взгляде и улыбке.

Подарки мисс Тернан букетом не ограничиваются, женщина начинает суетиться, что-то извлекая из кармашка и протягивая Уиллфорду,  я лишь успеваю заметить, что это что-то блестящее. Она говорит о традициях, и я совершенно теряюсь. Я ведь совсем не знаю, как принято выходить замуж. Что можно делать, а что нельзя, какие вещи нужны, а какие мешают, есть ли какие-то особые ритуалы... Синее, старое, взятое взаймы... У кого взятое? У меня? А что я могу предложить? Кидаю беспомощный взгляд на стилиста, пытаясь глазами объяснить свою панику.

- Я не знаю свадебных традиций, - произношу растерянно, нервно теребя пальцами ленты на свадебном букете. - По правде говоря, я даже не думала, что когда-нибудь выйду замуж... - И это чистая правда. Капитолий ни за что не отдал бы Финника под венец, тем более, со мной. Выгодную партию для него сыграла бы какая-нибудь обеспеченная молодящаяся особа, и Одэйр не смел бы ослушаться, ведь на карту были поставлены жизни всех, кого он любил, и моя в том числе. А думать о ком-то другом в качестве своего будущего супруга мне и в голову не могло прийти.

-Ну...может мне давно нужно было сменить обстановку! - в это сложно поверить, но Билл даже немного смутился, но всего на полсекунды. - Так что я не могу тебе гарантировать, что через пару дней я не устрою тут истеричный бунт на тему "Верните меня в Капитолий, мне скучно!" - ну просто не мог не выставить немножко колючки как заправской дикообраз.  А то ходят тут всякие, подлавливают на неловких моментах, кошмар. - И вообще, он такой забавный, вечно меня смешит, потому и улыбаюсь!  - снова фыркает, принимая более-менее деловой вид, возвращаясь в  эту привычную суету. осматривает, наверное, в десятый раз, Энни с ног до головы и восхищается сам собой.

-Это, определенно, самое лучшее мое творение! Ты совершенна! - всплеснул руками,  воркует буквально,  придирчиво приглядывается к каждое мелочи, выискивая малейший изъян. Он сейчас чертовски вдохновлен, ему хочется, чтобы все было идеально. Хотя, еще некоторое время назад он был несколько в шоке от места, в котором оказался, от отсутствия красоты, от серости и хмурости людей. Но период адаптации более-менее прошел и все стало легче. Не сказать, что Билл полностью смирился, нет, он ушел в некоторый режим ожидания, надеясь, что это не навсегда, что скоро все изменится, это просто такой себе переходящий этап. Конечный, естественно. Всю жизнь прожить в этом сером бункере - он, конечно, не способен. Уиллфорду нужно солнышко и свобода, как бабочке.

-Оу, как мило! Сплошной ретро стиль! - несколько нарочито умилился  воспоминаниям о древних традициях доктора. Но женщины вообще несколько странные существа, так что иногда лучше с ними вообще не спорить, особенно, когда за их действиями не происходит никаких разрушений. -Хорошенькая штучка! - Билл придирчиво осмотрел брошку и нашел ее вполне подходящим дополнением к платье невесты, осторожно приколол ее, так, чтобы не слишком выделялась, но и не терялась на фоне платья. - Ну все, ты прекраснее всех в Панеме! Серьезно тебе говорю! - подошел к девушке, опустил полупрозрачную вуаль фаты на лицо.- Ты готова. Как там по времени, успеваем? - вот со временем у него всегда была проблема и нужен был человек, который постоянно напоминал ему о времени вплоть до минуты. Ибо Билл мог серьезно увлечься и наступал момент, когда он слабо отличал минуты от часов.

-Ой, ну наконец-то! - фыркнул  на появление Лекса. - Я уже было думал объявлять тебя в розыск по громкой связи, а то потерялся где-то в этих ужасно длинных коридорах. В них же могут скрываться страшные монстры!  - съязвил, хотел даже язык показать из вредности, но сдержался, все-таки немного не то окружение и нужно  побыть еще немножко более-менее солидным. -  Ну что, все в сборе? Энни ты ее кого-то ждешь в свою свиту - подмигнул, мимоходом посмотрелся в зеркало, оценивая себя: не то, чтобы ослепительно, но как-то сойдет, успел ведь с утра навести макияж да и одеться во что-то, отличное от унылого серого комбинезона. Переводит взгляд на Лекса. - Ты бы хоть что-то приличное надел! - нарочито возводит глаза к потолку. - И только попробуй свинтить! Я тебя найду и покусаю! -  погрозил пальцем. - Итак, дамы, господа, я думаю нам пора идти.

Даже в столь тяжелое время всегда остается место для светлых чувств и радостных событий, и одним из таких можно назвать свадьбу. В последнее время я перестала относиться к своему проживанию в Тринадцатом Дистрикте как к тюремному заключению, мне даже удалось немного привыкнуть к отсутствию привычной роскоши. Первое время я безвылазно проводила в своей комнате, ассоциирующейся с тюремной камерой.
«Наверное, даже в капитолийских тюрьмах условия получше», ─ подумала тогда я. Ни шикарной жизни и стильного интерьера, ни роскошных одежд, ни макияжа, ни париков. Волосы у меня и без этого красивые и густые, но для меня появиться на публике без парика – равно тому, что выйти из дому неодетой. Мне удалось захватить пару штук, но этого оказалось катастрофически мало. Каждый выживает, как может. Лично я проводила все свободное время за шитьем, но уровень развития моих навыков оказался слишком посредственным для того, чтоб самой шить свадебный наряд для невесты, но у меня и без того оказалось слишком много дел. Организация банкета (я по старой привычке называла подобные мероприятия банкетами), участие в создании свадебных образов для жениха и невесты, а еще ведь нужно все проконтролировать!
Я с радостью нырнула в привычный водоворот событий, хотя бы на короткое время.
Платье невесты и костюм жениха действительно получилось вне всяких похвал, у Уиллфорда талант к созданию шедевров. Несмотря на то, что свадебные наряды совсем не напоминают те яркие произведения искусства, к которым привыкли капитолийские модники (и я ─ в том числе), Энни и Финника я не могла представить ни в чем другом.

«Какой прекрасный день!», ─ именно с этой мыслью я сегодня проснулась. Революция и затворничество  как-то не слишком располагают к веселью, но порой бочке дегтя не помешает одна, хотя бы маленькая, ложка меда. С Энни и Финником мне удалось сблизиться не настолько сильно, как с Китннисс, Питом и Хеймитчем, но и их я успела искренне полюбить. Честно говоря, никогда не встречала настолько светлых людей, как юная мисс Креста. Она со своим женихом заслуживает того, чтоб быть счастливыми.
Поскольку дизайнер и команда стилистов были заняты образами жениха и невесты,  над собственными нарядом и прической пришлось «колдовать» самой, но данное обстоятельство совершенно меня не расстроило. Даже больше – я и без париков и яркого макияжа смогла создать образ, подобный тем, в которых я щеголяла во время своей карьеры сопровождающей.
Эх, много воды утекло с того момента, как я впервые оказалась в Двенадцатом Дистрикте.

Китнисс еще со вчерашнего дня не изъявляла особого желания идти на свадьбу, а упрямство нашей Сойки порой не знает границ, так что сегодня я сама помогу ей собраться и проведу к месту проведения торжества. Я прекрасно понимаю ее состояние, но даже в столь темное время есть место светлым чувствам, тем более, что Энни и Финник никогда не простят Китнисс, если она не придет их поздравить. Это я образно, конечно.
Где-то примерно за полтора часа до начала церемонии я отправилась в комнату своей подопечной. Надо же, до сих пор так ее называю и, наверное, уже никогда не отвыкну от этого.
Исходя из открывшейся картины, мои опасения подтвердились. Как бы там ни было, я тоже могу быть упрямой, и без Эвердин я отсюда не уйду.
─ Ты так и не достала платье, которое я для тебя подготовила, ─ это вместо приветствия. ─ Тебе нужно уже начинать собираться, если ты не хочешь опоздать. Энни и Финник очень расстроятся.

Отредактировано Effie Trinket (2017-03-15 17:00:47)

Ворчливость Эбернети увеличивается в обратной зависимости от количества горячительного в крови, но Финнику больше импонирует грубоватая честность угольного ментора, чем слащавые комплименты лизоблюдов. Слава Посейдону, их нет рядом, и оглядывая себя в зеркале, Одэйр не слышит нарочитых оханий и аханий.
- За столько лет можно было и привыкнуть к столичной моде,- отмахивается Финник, - скажи спасибо, что Эффи не предложила пришить мне уши и хвост, - пластические операции остались одним из немногих увлечений капитолийцев, которых Одэйр сознательно избегал. Некоторые знакомые утверждали, что даже при выдающейся внешности отказываться от изменений собственного тела "ужасно скучно". Иные, вроде Тигрис, доэкспериментировались до такой степени, что потеряли человеческий облик. Скука толкала их и не на такие сумасбродства. Приурочить очередную трансформацию к бракосочетанию было вполне в их духе.
- После всего, во что меня одевали, платье - не самый худший вариант, - Одэйр морщится, вспомнив сетку на Квартальной Бойне. Вести себя уверенно в прикиде, который больше подходил танцовщице у шеста в портовом баре, требовало усилий, - по крайней мере я не иду к алтарю в смирительной рубашке или бронежилете, хотя и то, и другое так и напрашивается.
Костюм Пита, который Китнисс и Энни привезли из Двенадцатого Дистрикта, Эффи перешила до неузнаваемости. Того, что одежда с чужого плеча, разумеется, незаметно: наряд сидит, как влитой. Эффи настояла на обмерах, несмотря на протесты Финника, что она просто не может отказаться от удобной возможности полюбоваться на него в обнажённом виде. Но предусмотрительная Эффи оказалась права: на "щедром" пайке Альмы Одэйр успел похудеть, так что его замечание по поводу излишне плотного завтрака так и сочится сарказмом. Если бы не Плутарх, с Койн сталось бы ограничить бракосочетание парой автографов и печатью в регистрационном журнале. Насколько знал Финник, разрешение на алкоголь пришлось выбивать чуть ли не клятвой бесплатно служить на благо революции до конца дней своих. Ни о каком девичнике или мальчишнике речи не шло, так что Хеймитч очень своевременно выуживает фляжку. Финник роется в походном рюкзаке и обнаруживает раскладной стакан из стальных концентрических колец.
- Помнится, ты не брезгливый? - Одэйр наполняет чуть подтекающее приспособление, и пригубив драгоценную жидкость, передаёт непритязательный сосуд коллеге. Тот разражается неуклюжими поздравлениями.
- Я начинаю подозревать, у кого Китнисс училась актёрскому мастерству, - подтрунивает Финник над попытками Хеймитча удержать собственное мнение при себе, спрятав за кондовыми штампами. Все знают, что Сойка - бестолочь, когда речь идёт о театральном искусстве, - я,  между прочим, в курсе, что нам не скоро с Энни представится возможность развесить в уютном домике ситцевые занавесочки и расставить на камине фотографии в ажурных рамочках, так что можешь не изображать взволнованную мамашу,- Одэйр поспешно отгоняет мысли о родителях, - и Мэгз, - которым не суждено присутствовать сегодня на знаменательном событии. Голос его, по обыкновению чистый и звонкий, звучит хрипло, - вероятно, от слишком крепкого спирта.
- С того самого момента, как очнулся после удара молнией Бити, я все думаю, а вдруг на самом деле всё ещё лежу под этим чёртовым деревом, и снится мне горячечный бред на несколько месяцев вперёд? Стоит охотнику за трупами заключить моё тело в свои загребущие клешни, как я очнусь от внезапного толчка, и все тогда оборвется, - Финник отбирает у Хеймитча стакан и делает большой глоток, будто в попытке заткнуть рот самому себе. Не самые удачные разговоры перед праздником любви и гармонии. Сейчас когда Кресты нет рядом, в материальность окружающего их миража верится ещё меньше.
- Впрочем, ограничения Альмы не дают погрузиться в сказку полностью, - хмыкает Одэйр, - мне грешным делом интересно, не думает ли она, что после нашей свадьбы все жители Тринадцатого захотят, последовав нашему примеру, таких же торжеств, разлагая Дисциплину, - последнее слово Финник произнёс патетическим тоном после паузы, - она была бы рада заиметь прибор, показывающий уровень веселья в бункере, и указать Плутарху на его превышение.
Лёгкий на помине толстяк возникает на пороге, довольно потирая руки, словно повар, готовый сунуть в духовку почти готовое блюдо, которое требует лишь запекания. Несмотря на то, что они союзники, Финник иногда ощущает себя в присутствии бывшего Распорядителя Игр фаршированным осетром. Финник ещё не готов ему простить ядовитый туман. Хевенсби, заметив на столе фляжку,  в руках у Хеймитча стакан, а в воздухе узнаваемый запах спирта, бормочет что-то насчёт плохого влияния, но без особенного осуждения, - сегодня такие мелочи не могут вывести его из благосклонного расположения духа. Появление Плутарха означает  что пора выдвигаться.
- Дай нам новые воды, вечный небесный кормч­ий. Наши лодки изголодали­сь по горизонту, - еле слышно произносит Финник молитву, которую отец любил повторять, выходя в море, и допив остатки спирта, решительно выходит из отсека.

Отредактировано Finnick Odair (2017-03-22 10:48:47)

Я видела свадьбы в своем Дистрикте, когда была ребенком. Мы с другими девочками по субботам бегали на небольшой утес, с которого хорошо было видно ту часть побережья, где проводились бракосочетания. Невесты облачались в легкие белые наряды или платья лазурных и бирюзово-зеленых оттенков, а на головах были венки из полевых цветов вместо фаты. Они ступали босиком по теплому песку, и людей было вокруг не очень много – только друзья и близкие, а еще звучала музыка, нам она казалась такой красивой, хоть и приходилось прислушиваться к мелодии сквозь шум ветра. Зрелище было потрясающее, волнующее, особенно для девочек, которые мечтают, что когда-то вырастут и выйдут замуж точно так же, на побережье под этим самым утесом. Забавно, они мечтали, что будут шагать по песку навстречу ждущему их у алтаря Финнику, а я думала вовсе не о нем. Это все было так давно, еще до злополучных игр, и с тех пор так многое изменилось. Мои мысли занимает не церемония, не люди, которых в моем Дистрикте пришло бы на торжество во много раз меньше, а человек, который ждет меня там, за дверью – осталось пройти всего несколько метров.

Слушаю последние наставления от стилистов и Лорен, и мне так страшно, что они сейчас уйдут, и я останусь наедине со своим волнением. Нет, я нисколько не сомневаюсь, что хочу этого. Когда госпожа президент предложила нам с Финником пожениться здесь, в 13-м Дистрикте, я и подумать не могла, что это событие примет такой масштаб. С другой стороны, здесь совсем не бывает ничего веселого, и если мое замужество станет поводом для улыбок – то я не против. Только когда ребята уходят в оранжерею, я понимаю, что не знаю, когда мне выходить. Кто-то из ребят пошутил перед уходом, что у меня есть еще две минуты на то, чтобы передумать, но прошли ли эти две минуты? Время течет неимоверно медленно или мчится словно рыба-парусник, рассекая океанические глубины? Все мои метания и сомнения рассеиваются, когда я слышу музыку и, о чудо, ту самую, давно забытую и незабываемую, звуки которой жадно ловила, пока девушка на побережье шла навстречу своему жениху. Видимо, теперь моя очередь.

Я крепче сжимаю пальцами стебли цветов и показываюсь в дверном проеме. Стою, растерявшись под многочисленными взглядами. Не знаю, как подавить панику. Обычно мне помогает, когда я смотрю прямо перед собой, абстрагируясь от всего, что происходит вокруг – и в этом нахожу свое спасение и сейчас, ведь прямо передо мной стоит  тот, чей любящий взгляд способен творить чудеса. Я ступаю вперед, стараясь не наступить на полы платья. Мои шаги не одинаковые, какие-то немного неуклюжие, и меня расстраивает, что я не могу просто побежать ему навстречу, запрыгнуть на руки и крепко прижаться, как делала это всегда. Церемония обязывает соблюдать некоторые правила. Мне кажется, что я добиралась до алтаря целую вечность. Высокий седовласый мужчина кивает, тепло улыбнувшись мне, когда я встаю перед Финником. Я отдаю букет, подошедшей ко мне девочке, на вид, лет двенадцати, и вкладываю пальцы в ладони своего жениха. Смотрю в его глаза, в которых нет ни тени сомнения. Что бы ни происходило вокруг, мысленно я сейчас на том самом побережье, мой слух ласкают звуки музыки, прекрасней которой нет на свете,  вокруг лишь дорогие и близкие люди, а передо  мной мужчина, с которым я хочу провести всю оставшуюся жизнь.

Отредактировано Annie Cresta (2017-03-22 15:00:32)

OST - "Твои волосы пахнут ветром" Тэм
Напутствие Хеймитча нелишне: страх въелся в кожу сильнее шахтёрской пыли и морской соли. Улыбка Мейсон отдаёт им, как роскошные костюмы - дешёвым порошком Тринадцатого Дистрикта. Чтобы отбить удушливый запах ужаса, Финник устремляет лукавый взгляд на Джо, но ничего не говорит - давнишние приятели понимают друг друга без слов. Когда Китнисс огорошивает Финника своим излишне официальным одобрением, у него мелькает мысль, что Эвердин тоже стоило промолчать. Она, как и Хеймитч, видимо, полагает, что ему требуется чьё бы то ни было одобрение. Финника и неодобрение Мэгз в своё время не остановило, между прочим, Сойка прекрасно это знает - не один час вместе провели, деля на двоих скорбь о любимых. Одэйр списывает замешательство Китнисс на волнение и сожаление о том, что их с Питом помолвка не получит закономерного продолжения.
- Когда счастье само даётся в руки - хватай! - Одэйр меняет лишь одно слово во фразе из их первого разговора и еле сдерживается, чтобы не сгрести Энни в охапку - её воздушное платье вряд ли переживёт это испытание. Украдкой Финник показывает Уилфорду большой палец, так как стилист постарался на славу. Это особенно ценно, учитывая, что здесь ему не светят золотые горы за труд.
Сегодняшнее празднество сродни спокойствию в оке шторма. Неудивительно, что всем приходится скрывать напряжение. Финника преследует мрачная тень давнишнего несбывшегося венчания - гораздо более секретного и менее пышного, но от этого не менее значимого. Жаль, они не учли, что не может быть никаких секретов от президента, особенно, когда вас окружают наушники и предатели. Их остановили ещё на этапе приготовления и доступными Капитолию методами объяснили, что их союз - даже тайный, - правительству не выгоден. После того дня они не смели обсуждать свои планы на будущее. После того дня кошмары пополнились ещё одним:
Одэйр стоит на коленях, связанный по рукам и ногам. По бокам - громилы Сноу, готовые врезать бывшему победителю, чуть он дёрнется: это Финник уже успел проверить. Перед ним на пол по неизвестной причине ставят аквариум - тот самый, что украшал его капитолийский лофт. Крышка с лампой снята, фильтр отключён, аэратор не работает. Одэйр недоумевает - рыбок, безусловно, жалко, но как-то это мелко для Сноу, который собственной персоной объявляется в комнате и проходит мимо Финника, вскользь глянув на верёвки.
- Думаю, даже с твоими талантами эти узлы не развязать,  - удовлетворённо кивает президент и усаживается за столик, сервированный, словно они находятся в ресторане. Иллюзию поддерживает стена за его спиной, которая, в отличие от остальных, выкрашенных в унылый серый цвет, сделана из матового стекла.
- Я моряк, а не фокусник, - спокойно обращает внимание Одэйр. Громилы беспокойно переминаются с ноги на ногу, по всей видимости, не зная, стоит ли запихнуть пленнику это высказывание обратно в глотку.
- Ты - не моряк, ты - победитель Голодных Игр. Это должность, с которой нельзя уволиться,  - видимо, президент подаёт какой-то знак, потому что от сомнений бультерьеров не остаётся следа, когда они награждают Финника парой крепких ударов.
- Тебе стоит знать, что это не доставляет мне удовольствия, -  говорит Сноу, аккуратно кладя в рот кусочек форели, наколотый на вилку. Можно предположить, что речь идёт о еде, - я был уверен, что мы пришли к разумному компромиссу. Я буквально относился к тебе, как к сыну,  - в его тоне и правда сквозят отеческие нотки: ни дать, ни взять образцово-показательный родитель, расстроенный поведением блудного отрока, - а теперь оказалось, что ты не ценишь моего покровительства. Я...
- Ваше покровительство заключается в том, что вы распоряжаетесь мной, как породистым кобелём, подкладывая к течным сукам побогаче, - цедит Одэйр и экзекуторы снова шевелятся, разминая кулаки. Но президент, не выказав ни малейшего признака раздражения по поводу того, что Финник его перебил, делает размеренный глоток белого вина и, поставив обратно фужер, снисходительно замечает:
- При всём уважении, не назвал бы тебя породистым. Твоё воспитание оставляет желать лучшего. Только благодаря мне ты обзавёлся возможностью иметь дело с лучшими людьми государства, -  лицо Финника искажает сардоническая усмешка, но президент её игнорирует, - и поднялся из грязи в князи. В моей власти обратно тебя вернуть, - Сноу легко взмахивает салфеткой, будто собираясь накрыть ей блюдо перед собой, и сильные руки давят Финнику на затылок, заставляя наклониться в три погибели. В нос попадает пахнущая водорослямт вода. Лёгкие Финника достаточно натренированы, чтобы обойтись без кислорода почти двадцать минут, но ему не дали времени, чтобы сделать вдох. К паре громил присоединяется третий и силы оказываются не равны. Когда ему позволяют поднять голову, юноша отплёвывается и кашляет.
- Насколько я помню, уроженцы Четвёртого Дистрикта любят воду  - президент качает бокал из стороны в сторону, - кажется, твой коллега Рон упоминал об этом, когда рассказывал о тебе и мисс Креста, - Финник поражённо вскидывает голову: он недооценил зависть соотечественника, принявшую гигантские масштабы.
- Не вини его, -  продолжает президент, - он действовал из лучших побуждений. Чтобы ему или кому-то другому снова не пришлось идти на сделку со своей совестью, тебе лучше поклясться, что вы больше не будете пытаться идти в обход закона.
Одэйр качает головой из стороны в сторону, с мокрых волос падают вниз капли. Президент кивает подручным и те снова заставляют Финника опустить голову. На этот раз он успевает глотнуть воздуха, но теперь его держат под водой, пока он не начинает вырываться. Кислород кажется осязаемым, когда Финника наконец освобождают. Из горла вырывается хрип, дышать больно. Когда Финник открывает глаза, то видит, что президент стоит совсем рядом. Одэйр отшатывается, когда Кориолан тянется к нему, но мордовороты держат крепко: президент с показной заботливостью убирает слипшуюся прядь волос, упавшую Финнику на глаза и закрывающую обзор. Кружевная салфетка стирает остатки воды, но юноше кажется, что капли испаряются под прикосновениями Сноу, которые, вопреки имени, обжигают:
- Как думаешь, мне обсудить эту тему с Энни? - без малейшей угрозы спрашивает Сноу, но Финник вздрагивает всем телом и выпаливает:
- Она тут не при чём! Это была только моя идея!
- Ни в чем нельзя быть уверенным, - почти что жалуется президент, - приходится проводить постоянные проверки, чтобы увидеть ситуацию, как она есть. 
- Можете хоть утопить меня, только не нужно её приплетать, - шепчет Финник, тяжело дыша. От каждого вздоха в грудь врезаются верёвки.
- О, спасибо за позволение, мне его не хватало , - благодарит президент, - интересно, выдержит ли такое мисс Креста? - салфетка в его руках взмывает гоночным сигнальным флагом. Воспоминания о предыдущей пытке не дают Финнику сохранить достоинство: он бьётся, будто кот во время купания. Попытки спастись от неизбежного совершенно тщетны. Голова снова оказывается под водой, и секунды кажутся вечностью. Раньше Финник бы просто сдался, но кто позаботится об Энни? От недостатка кислорода начинает кружиться голова, а перед внутренним взором вспыхивают цветные пятна - почти что приход без помощи таблеток Пенелопы.
- Вы же и правда его утопите, - окрик совпадает с внезапным возвращением в мир воздуха. В висках пульсирует кровь, а перед Финником расплывается грузная фигура. Если бы Одэйр не видел Хевенсби до сих пор, то никогда не признал бы в нём капитолийца: невзрачная внешность, седые волосы, скромный костюм. Скрытная личность: развязанные языки столичной элиты немногое могут о нём рассказать. Кажется, он метит в распорядители.
- В его смерти не будет никакого смысла, - спокойно поясняет Плутарх (Финник по наивности решил, будто в капитолийце проснулась жалость), - думаю, мистер Одэйр уже усвоил свой урок. 
- А также мисс Креста, - [/u] кивает Сноу после короткого раздумья (видимо, решая, не утопить ли ему и Плутарха за самоуправство). Одэйр недоумённо оглядывается, президент нажимает кнопку на пульте и стеклянная стена становится прозрачной. За ней - Энни: заплаканное лицо, разбитые о неподдающуюся поверхность костяшки пальцев.
- В следующий раз, - вкрадчиво поясняет Сноу, - я поменяю вас местами, -  скалярия, которую выплеснуло из аквариума, когда Финник бился в руках палачей, мечется , беззвучно разевая рот. Энни обязательно спасла бы её, вернув в родную стихию, а Сноу спокойно смотрит на конвульсии крошечного тельца. Носок его туфли находится совсем рядом с лужицей.
- Сидите в своём аквариуме и не пытайтесь глотнуть свежего воздуха. Это может плохо кончиться.
Финник надеется, что его будущую жену не одолевают те же призраки. С помощью Альмы им удалось разбить стекло и сбежать, - если не в открытое море, то хотя бы в канализацию. Лучше обзавестись парочкой мутаций и приятелей-слизняков, питаясь отбросами, чем на потеху Сноу плавать от стенки к стенке, тупея в прозрачной коробке, выставленной на всеобщее обозрение. Что может быть слаще, чем продемонстрировать президенту его бессилие? Будь у них выбор, они бы ограничились тихой росписью в кругу самых близких друзей, но тогда Сноу вряд ли узнает, что им плевать на его запреты и угрозы, которые теперь невозможно воплотить в жизнь. Он так любит все контролировать и так ненавидит, когда что-то или кто-то выходит из-под его контроля.
Когда начинается собственно церемония, сумбурные мысли, мечущиеся, словно чайки перед бурей, покидают Финника. В сознании наконец наступает штиль. Они заслужили покой - хотя бы несколько часов его. Заслужили веселье и простые человеческие радости взамен изощрённых капитолийских  развлечений. На их фоне сеть, сплетенная из травы, которой молодожёнов накрывают во время произнесения клятв, прикосновения к губам морской водой, и песнь, в которой брак сравнивается с путешествием по морю, кажутся практически аскетическими обычаями. 
- Я, Финник Одейр, беру тебя, Энни Креста, в жены, - его зычный голос волнами разносится по залу, донося каждое слово до самых дальних рядов, - начиная с этого дня, вместе и врозь мы всегда будем одним. Одной жизнью, одной целью, одной судьбой.

Отредактировано Finnick Odair (2017-04-07 14:21:15)

Время пролетело слишком быстро, как, впрочем, и всегда, когда занят работой. Но, откровенно говоря,  сейчас, глядя на Энни, Билл понимал, что это его лучшая работа. Ну и пусть у него нет самых дорогих и модных тканей и аксессуаров, кучи помощников и огромного пространства для работы, но зато сейчас весь этот образ создан по велению исключительно вдохновения, без каких-либо рамок или указок со стороны. Билл сделал именно то, что нравится ему на сто процентов и то, что должно быть, пропало куда-то извечное ощущение некоторого недовольства, что все равно мог бы лучше, что еще есть к чему стремиться. Сейчас  ощущал только спокойствие и некоторую умиротворенность, несмотря на внезапное вторжение с его пространство полузнакомой женщины и на пропажу из поля зрения Лекса.

Это было немного странно, но Уиллфорд все больше и больше  привязывался к своему поначалу пациенту, а потом соседу по комнате и другу. Ну да, он доставал его периодически, истерил и ныл, но Лекс всегда такой спокойный и надежный... Иногда Билл даже психовал из-за того, что тот часто целыми днями пропадает с Бити и всерьез грозился закрыть его в комнате на замок и не выпускать, потому что его блондинистому величеству скучно. - Ну наконец-то! Быстро переодевайся! Мы выдвигаемся! - шикнул на  своего друга и вместе со всеми вышел. Ему-то не нужно переодеваться, он итак выглядит отлично. К тому же... с одеждой тут проблемы. А из собственного гардероба при срочной эвакуации удалось взять очень и очень мало, ну по его меркам. Главным сокровищем все равно была косметичка. Без нее оне бы вообще на стенку полез.

Уиллфорд шел позади Энни и любовался ею. Народу собиралось все больше и больше, и, конечно же, наступил момент, когда появился жених и бросил первый взгляд на невесту. Да, Билл следил за ним и с удовольствием отметил реакцию, лукаво улыбнулся ему в ответ и нарочито невинно похлопал ресницами, за тем отошел в сторону, сел рядом с остальными приглашенными, но предусмотрительно оставил рядом с собой свободное место, шикая на желающих его занять как заправская кобра. Но, наконец-то появился Лекс и присел рядом безо всяких намеков! - Ты долго!  Я тебя не кусал вроди, что тогда произошло? А то ты вечно мне втираешь, что я медлительный! - не мог удержаться от тихого фырканья. - Ага, мечтай, Бити тоже тут! Так что сиди и не дергайся! А то  решу, что ты решил меня избегать и тогда тебе хана. - все так же тихо, но весьма угрожающе, правда с милой улыбкой, сообщил.

Но тут же  чуть подался вперед, разглядывая Энни и Финника, стоящих у алтаря. Они были настолько прекрасной гармоничной парой, что просто дух захватывало: высокий сильный  парень и хрупкая тонкая девчушка... они просто созданы быть вместе! Уиллфорд не то, чтобы был чертовски чувствительным... эмоциональным - да, но не чувствительным. Нельзя быть эмпатом, выжить, участвуя в организации Голодных игр и не свихнуться окончательно. - Ооо...они прекрасны! - мурчит буквально. но еще больше мурлыкать его заставляет похвала парня. Билл слегка склоняется к нему, улыбается, выглядит польщенным и довольным. Но тут же спохватывается, слегка поджимает губы, принимает такой себе невозмутимый вид. - Ну да, я же самый лучший в этом! - горделиво шепчет, стараясь не повышать голос и не отвлекать никого.

Между тем,  сама церемония становилась все более и более трогательной, она не была похожа ни на одну свадьбу из тех, на которых Билл уже бывал - никакой вычурности, излишнего пафоса и отсутствия искренности. От всего происходящего на душе становилось тепло и как-то щекотно. Он смотрел то на жениха с невестой, то украдкой на парня рядом с собой и еще не до конца понимал, что с ним происходит, но он был определенно рад тому, что он рядом. - О черт, это настолько очаровательно, что я даже согласен сегодня танцевать... не знаю, правда с кем... но я готов. - тихонько хихикнул, почти уткнувшись носом в плечо Лекса.