All about...

Меня зовут Гвендолин, это имя очень любила моя мама, и еще до моего рождения решила, что свою дочь назовет именно так. Отец обожал свою супругу, и первенец был долгожданным, они хотели, чтобы я родилась, они мечтали обо мне... Но это было до родов, которые моя мать не пережила. Отец назвал меня так, как хотела она при жизни, а сам возненавидел мое имя, считая меня причиной смерти любимой женщины. У меня есть только старые выцветшие фотографии, в том числе, и та, где отец целует мамин уже хорошо выпирающий живот - месяц примерно шестой, и это единственное наше совместное фото с ним. С самых ранних лет я его практически не видела, он все время пропадал на работе, в своем элитном похоронном бюро, а мной занимались бесконечные гувернантки. Они потакали всем моим капризам, а отец откупался от меня, как только мог. Рядом со мной не было того, с кем я могла бы поделиться своими мыслями и эмоциями, всем было плевать, что я думаю и что чувствую, и это понимание пошло со мной вместе и в школу. Я не была асоциальна, и, как ни странно, ко мне даже тянулись люди. Я почти не говорила ничего о себе, зато отлично умела слушать, умела хранить тайны, не имела склонности к сплетням и разговорам за спиной. Мне было все равно, что они думают, чувствуют, о чем мечтают, настолько все равно, что и свои мечты я оставляла при себе. Я могла поддержать разговор, загадочно улыбаться, шутить, но не раскрывать душу. Моя таинственность всегда интриговала, пугала и привлекала одновременно - так происходит порой и сейчас.
С самого детства я пыталась добиться внимания и расположения отца, но чем больше попыток я предпринимала, тем дальше он меня отталкивал. Отличные успехи в школе его не волновали, мои достижения в танц-классе так же не трогали, милые рисунки и победы в конкурсах игры на скрипке упорно игнорировались. Я не расстраивалась, не плакала и не жалела себя, я привыкла к тому, что есть, и неудачи были для меня нормой, как и сами попытки. Мое поступление в университет на юриста без его помощи и денег так же осталось неотмеченным отцовским вниманием. Впрочем, на этот раз потому что в нашем доме впервые с момента смерти матери появилась женщина, претендующая на звание миссис Фостер. Женщина активно пыталась понравиться мне, проявляя участие в моей жизни. Меня это не особенно цепляло, я смотрела на нее как на домашнего питомца со смирением и снисхождением. Мы с отцом были слишком чужими друг другу людьми, чтобы я могла себе позволить сказать, что его пассия мне не по душе, я никогда не была для него авторитетом, а он постепенно терял свой в моих глазах. последней попыткой наладить с ним хоть какой-то контакт было мое трудоустройство в его похоронное бюро. Он не стал мне отказывать, даже лично проведя собеседование и оценив мою работу на практике. Я только-только закончила трехмесячные курсы визажиста-гримера, но очень старалась, чтобы не ударить в грязь лицом. Пожалуй, за эти пару дней мы провели вместе больше времени, чем за всю мою жизнь. Но, увы, это нас не сблизило - слишком поздно. Я уже далеко не ребенок и совсем не способна вызывать у него отеческих чувств так, как новорожденная девочка, подаренная ему новой супругой. Этой идиллии я долго выносить не могла, поэтому впервые за все время обратилась к отцу с материальной просьбой - мне нужно было отдельное жилье в центре города, не из дешевых. Он привык от меня откупаться, пусть и самостоятельно, без каких-либо просьб, так что, эта моя прихоть тоже была удовлетворена без лишних вопросов. Полагаю, он был даже рад, что я больше не буду светиться в их особняке, где они теперь будут жить дружной счастливой семьей, которой у меня никогда не было.
Я продолжила работать в бюро отца, совмещая работу с учебой в университете. Там я поняла, что мужчины меня мало интересуют, если не сказать, что вызывают раздражение, то ли дело девушки. Но есть одно существенное но, мне нравятся только красивые девушки - стройные, женственные изящные, с длинными густыми волосами, тонкими носиками, пухлыми губами и пушистыми ресницами. Такие глянцевые, неземные - я даже сама не могу понять, что именно они во мне вызывают, желание или зависть. А может, и то и другое? Я умею за собой ухаживать, знаю, что мне идет, знаю, как лучше, но все же я далека от того типажа, который меня заводит. Осознание этого привело меня в одно из крупнейших модельных агентств города. Открытая вакансия гримера у одного из модных фотографов ждала именно меня, уж вот где было полно красавиц. С кем-то у меня даже что-то завязывалось, но была одна проблема - меня интересовала только оболочка. Мне все еще было плевать на их мысли, чувства и желания, мне было плевать на их истерики, ревность и тонкую душевную организацию, скучные куклы, они надоедали мне так быстро... Как жаль, что к красоте в комплекте идет еще и сам человек со всеми своими тараканами.
С мертвыми мне всегда было проще, чем с живыми, они никогда не требовали от меня эмоций, накала страстей, задушевных разговоров. Молчаливы и прекрасны. В обычном морге, быть может, трупы выглядят отвратительно, но в дорогое бюро моего отца привозят плохо кончивших красавиц-моделей, актрисулек, откинувших каблуки от передозировки и просто красивых игрушек богатеньких дядечек. Как много молодых красивых женщин проходило через мои руки профессионального гримера - я делаю их красивыми перед последним их выходом в свет. Разве они не идеальны? Прекрасны и молчаливы... Им не надо от меня ровным счетом ничего, никто никому ничего не должен. Первое время я сама боялась своих мыслей и желаний, ведь в общепринятом понимании то, о чем я начала всерьез задумываться, непростительно и аморально. Но ведь мертвым уже все равно, а из живых никто не узнает...
Я не знаю, как до этого дошло. Я прекрасно понимала, что все это неправильно, противоестественно. Решение пообщаться на эту тему с психотерапевтом было принято мной самостоятельно, как и все решения всю мою сознательную жизнь. Несколько сеансов спустя, я ушла из бюро отца, окунувшись с головой в модельный бизнес, где достигла весьма неплохих успехов. Мой талант не остался незамеченным, меня стали приглашать лучшие фотографы и агентства. Многие знали о том, что я когда-то гримировала усопших, в каком-то смысле, это было моей фишкой, тем, что делало мое имя запоминающимся, своего рода экзотика. В один судьбоносный день, владелица одного из агентств, с которым я сотрудничала, попросила меня загримировать труп своей сестры, погибшей в автокатастрофе. Это была очень странная просьба, и, по правде говоря, мне совсем не хотелось возвращаться к мертвецам, от которых я когда-то сбежала. И все же, я согласилась. Это всего лишь единичный случай, верно?
Я действительно думала, что иду в морг при медицинском университете в первый и последний раз в своей жизни, но как я ошибалась. Она была живой. Та девушка, что пришла туда на подработку, кварцевать инструменты. Она поразила меня своей красотой. Да, она показалась мне необыкновенно красивой, настолько, что я устроилась работать приходящим гримером в университет на постоянной основе. Конечно, в моих услугах там нуждались не так часто, как в бюро отца, но тем не менее, я смогла быть ближе к ней - единственной живой девушке, чей внутренний мир меня действительно интересовал. Мне нравилось разгадывать ее, изучать, она оказалась умнее всех этих глянцевых кукол вместе взятых, мне хотелось показать ее им, поставить в пример, доказать, что Она лучше во всем. Я не знала, что такое возможно, я не знала, что умею доверять. Я никогда ни перед кем не раскрывала душу полностью, увы, я не позволила себе этого и с ней. Я так боялась, что она станет как они, что станет выворачивать меня наизнанку, требовать больше, чем я могу дать. Пожалуй, это и стало тем, что дало трещину в наших отношениях. Но вскоре трещина превратилась в пробоину, сквозь которую она бесследно ускользнула от меня. Вернее, я знала, где ее искать, знала, что если постараюсь, то даже смогу вернуть. Но зачем? То, что узнала она обо мне, едва ли можно принять. Я не ожидала увидеть ее снова. Но еще больше не ожидала, что она снова захочет иметь со мной дело...

Когда я была маленькой, то мечтала стать балериной, скрипачкой или художницей.. Мне казалось, что я очень творческая личность, что, в общем-то так и было. Отец без каких-либо вопросов отдавал меня в те кружки, в которые я хотела. Возможно, тогда мне казалось, что, если я стану известной, прославлю его фамилию, может, тогда он сможет меня полюбить. Но он даже не пришел ни на один концерт. Возможно, вся тщетность попыток и заставила меня бросить танцы и скрипку, зато вот навыки художника пригодились в самом неожиданном деле — визаж и грим. Я продолжаю обучение на юридическом, хотя бы для того, чтобы иметь диплом. Дисциплины даются мне довольно легко, но все это мне скучно, не привлекает, не цепляет, я не вижу в этом красоты, а ведь она так важна для меня. Я люблю красивых людей, я люблю делать их еще красивее. Мне нравится на них смотреть издалека, как сквозь стекло витрины дорогого бутика на платье, которое не по карману. Все модели для меня стали площадкой для творчества, и я уже почти забыла про свои первые шаги на этом поприще.
Просьба знакомой оказалась для меня довольно неожиданной. Она была растеряна, когда говорила о своей сестре, постоянно повторяла, что знает, что это давно не мой уровень, обещала заплатить больше, чем за самый крупный мой заказ у одного из ведущих фотографов агентства. В любой другой ситуации я бы отказалась, мне не хотелось в это ввязываться, но вдруг я услышала одну фразу, которая меня заинтересовала.

— Она была так красива, Гвен, ты себе не представляешь, — говорила Сара, вытирая слезы бумажной салфеткой. — Я в жизни не встречала женщины прекраснее моей сестры, и я хочу, чтобы в день прощания она была красива как при жизни. Только ты сможешь сделать ее такой. — Меня ее лесть не тронула ничуть, как и перенесенное ей горе — люди приходят и уходят, такова природа, длительная работа с покойниками научила меня относиться к смерти философски. А тот факт, что попросила она именно меня и вовсе закономерен, остальные девочки наверняка потеряли бы сознание уже после одного слова «труп». Что действительно привлекло мое внимание — слово «красивая», любопытство взяло верх над принципом. В конце концов, это всего лишь грим, я делала это тысячи раз. Какая разница, какую женщину делать красивой, живую или мертвую?

После сеансов психотерапии я в принципе отказалась от работы с покойниками, так было проще уйти от прошлого. Сейчас же, по пути к медицинскому университету воспоминания отрывками настигают меня, вызывая отвращение, но не к самим отрывкам, а к себе. Впрочем, сегодня я планирую только работать. Парковка заметно опустела — либо большинство студентов решило, что в такую погоду тухнуть на парах до конца дня — не лучшая идея, либо занятия в некоторых группах уже закончились — не мое дело. Никогда не видела себя в медицине, и в этом кампусе я впервые. Оставив машину на парковке иду к главному корпусу, по пути спрашиваю у первого встретившегося на пути человека в белом халате, где тут морг. На его лице сначала проскальзывает недоумение, а после оно сменяется сочувствующим выражением, вызывая у меня невольную улыбку одним уголком губ. Не знаю, обратил ли он на это внимание, и что подумал — мне безразлично, в общем-то. В конце концов, внушительных размеров чемоданчик в моих руках наверняка дает понять, что я пришла не на опознание усопшего родственника. Направляюсь по указанному направлению и спускаюсь на цокольный этаж.

Место не из приятных — холодное, неуютное, всюду бело-синий кафель, а на потолке и в швах кафельных плит виднеется плесень. Женщина, встретившая меня, сообщает, что уже уходит, и совсем скоро должна прийти сотрудница, кварцевать инструменты. Мне же вручает ключи, которые просит по окончании работы сдать на вахту. Пожимаю плечами, принимая связку от трех ключей и прошу показать мне тело. Сара сказала номер бирки и имя, этого оказалось вполне достаточно. Когда сотрудница уходит, я откидываю простыню. Женщина под ней молода и действительно хороша собой. Пара запекшихся ссадин и царапин — пустяки, и не такое приходилось исправлять. В бюро отца мне приходилось делать слепки лиц и накладывать силиконовую маску, чтобы вернуть в приличный вид изуродованное лицо. Тут же все куда проще. Я раскладываю инструменты и начинаю работу. Давно не пользовалась этим набором, последние полтора года он пылился в кладовке в моей квартире без дела. В работе с живыми я его, разумеется, не использую.

Я уже почти заканчиваю, сравнивая полученный результат с фотографией, которую дала мне Сара. Остаются последние штрихи, когда я слышу звук хлопнувшей двери и шаги. Интересно. Я поднимаю взгляд, все еще склоняясь над телом покойной и держа в руках кисть для губ. Очевидно, пришла та самая сотрудница, которая занимается обработкой инструментов. Она проходит в комнату и я невольно любуюсь ей издалека. Тело, которое я гримирую, находится в самом конце помещения. Мой угол хорошо освещен специально установленной лампой, и, тем не менее, незнакомка не сразу замечает меня.

[NIC]Gwendolyn Foster[/NIC]
[STA]cake[/STA]
[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/0017/97/e9/279-1471795498.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Annie Cresta (2017-03-12 21:35:48)

Въедливый запах формалина проникает в ноздри вперемешку с приторной вонью уже начинающих медленно разлагаться тел. Он уже давно впитался в стены и все поверхности этого помещения. В бюро отца почти никогда так не пахло,  там было гораздо меньше тел, а генеральная уборка и дезинфекция всех залов проводилась раз в две недели. Но я не морщусь, понимая, что совсем скоро привыкну и перестану замечать всю эту вонь. Белый больничный халат, выданный на входе, весь в каких-то пятнах и не свеж на вид. Впрочем, я не из брезгливых, несмотря на свое детство в обеспеченной семье, где меня окружала педантичная практически стерильная чистота. Я не разглядывала другие тела, но то, что досталось для работы мне,  показалось довольно свежим и ухоженным — неожиданно для подобного места.

Девушка, заставившаяся меня отвлечься от работы, какое-то время стоит ко мне спиной, не замечает меня. Наверное, мне имеет смысл окликнуть ее, но как знать, как она отреагирует. Что бы Вы подумали, услышав незнакомый голос за спиной, находясь в морге и пребывая в твердой уверенности, что кроме вас тут никого нет? Я вижу, как напрягается ее спина, как она поднимает голову, все еще не поворачиваясь ко мне лицом — а ведь мне так интересно взглянуть на ее лицо! Ну же, милая, не бойся, я не кусаюсь. Впрочем, может, я и не кусаюсь, зато вот блондиночка явно настроена воинственно. Разворачивается резко и решительно, и я почти не успеваю удивиться лотку инструментов в ее руках, который чудом не летит в мою сторону. Дальнейший вопрос вызывает на моем лице улыбку.

— От моего ответа будет зависеть, запустишь ли ты в меня этой штуковиной? — спрашиваю с незлой усмешкой, медленно выпрямляясь и откладывая кисть. Разглядываю ее внимательно и беззастенчиво как диковинную вещицу, попавшую в руки настоящему ценителю. Она хороша. Чудо, как хороша. Я видела множество красивых женщин на своем веку. Многие из них перекроили свои лица и тела до неузнаваемости, но едва ли им хотя бы снилась подобная ангельская красота. Следующий вопрос красавицы не ставит меня в тупик, вызывая лишь едва заметный смешок. Не тороплюсь отвечать, медленно стягивая с рук медицинские перчатки и, не спеша, убираю грим и инструменты.  Я понимаю, что ей и впрямь любопытно, кто я такая, но зачем-то делаю интригующую паузу. Едва ли я вызываю в ней чувство опасности теперь, я совершенно безобидна — не мертвец, не призрак, не психопат со скальпелем.  -  Я гример, и уже почти закончила, — наконец, сообщаю ей, завершая свои сборы.

По правде говоря, я нутром чую, что надо бы убираться отсюда, пока не наделала глупостей. Да, этот белокурый ангел очарователен, но это очередная симпатичная оболочка, не вмещающая в себя ничего, кроме разочарования — сколько раз уже я это проходила. Кинув перчатки в урну, я беру в руку свой чемоданчик и направляюсь к выходу. По-хорошему бы мне просто выйти за дверь, но я останавливаюсь рядом с девушкой, не в силах отказать себе в соблазне рассмотреть ее вблизи.

— Меня зовут Гвен, — протягиваю ей припудренную тальком ручку для рукопожатия. Я ожидаю, что она представится в ответ, смотрю в глаза и вижу полнейшую растерянность. — Я хотела бы услышать твое имя, — на всякий случай вношу ясность в свой жест, что само по себе мне кажется довольно необычным. Порой, за день мне приходится знакомиться с таким количеством новых людей, что я и каждого по имени едва вспомню, не говоря уже об обыденности данного ритуала. Она же как будто впервые встречает нового человека, впрочем, наверняка мне просто кажется, и, вполне возможно, это очаровательное существо и вовсе считает, что новые знакомства в морге — сомнительная идея. Что ж, с этим сложно спорить. — Если ты позволишь, — добавляю после небольшой паузы, предоставляя девушке право выбора. Моих губ касается легкая тонкая улыбка, дружелюбная  располагающая, насколько это вообще возможно в моем случае.

[NIC]Gwendolyn Foster[/NIC]
[STA]cake[/STA]
[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/0017/97/e9/279-1471795498.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Отредактировано Annie Cresta (2017-03-12 21:51:48)

Она так мило краснеет и смущается, опускает взгляд, чтобы не встретиться с моим, а стоит мне увлечься сборами, тут же начинает разглядывать. Я ей не мешаю, не сбиваю попытками установить зрительный контакт, как будто и вовсе не обращаю на нее никакого внимания до определенного момента. Интересно, с каких пор меня привлекают чистота и невинность, в то время как раньше заводила порочная сексуальность? Смена предпочтений или просто стало скучно? Девушка отвечает на слова о моей профессии, и я вновь непроизвольно улыбаюсь одними губами. Смешная какая.

— Его у вас и нет, я призрак, — смотрю на нее все с той же улыбкой, но взгляд мой довольно серьезный, возможно, даже пугающе серьезный, учитывая обстановку. Боже мой, Гвен, прекрати издеваться над бедной девушкой, пока она вновь не схватилась за лоток с инструментами. — Расслабься, я тут не работаю, единичный случай, — успокаиваю блондиночку, защелкивая замки чемоданчика.

Мне немного странно видеть эту особу здесь, среди мертвых тел и грязного кафеля — совсем не ее антураж. Кажется, что это очаровательное создание по ошибке попало сюда из какой-то сказочной страны, или же, по закону жанра низкопробных триллеров вот-вот вытащит из-за спины топор. Впрочем, ужастики я не люблю, они меня не цепляют — слишком не натурально. Зато она вполне реальная. Эту реальность подтверждает и прикосновение ее тонкой холодной кучки к моим пальцам. Жест какой-то неловкий и скомканный с ее стороны, но я как будто и вовсе не обращаю на это никакого внимания. Она сначала извиняется, потупив взгляд, а после называет свое имя так робко, будто сама сомневается, что ее так зовут. Любопытно, она со всеми такая или это я так ее смутила? Девушка ведет себя странно, и у меня создается впечатление, что мое общество ей крайне неприятно. Что ж, меня такой расклад вполне устраивает, и я даже не удивляюсь, когда она в очередной раз извиняется и срывается с места, ринувшись куда-то вглубь помещения. Я лишь пожимаю плечами, ставлю чемоданчик на один из стульев и направляюсь к раковине, чтобы смыть тальк. Сейчас вымою руки и уйду, оставив социопатичную красотку наедине с кварцевальной лампой и инструментами, являющими собой еще и средство самообророны для хрупкой блондинки.

Закрутив кран, слышу возглас, заставляющий меня неторопливо обернуться. Не сразу понимаю, восторженный он или возмущенный, но когда вижу лицо девушки, все становится ясно. Как и любой профессионал, я люблю, когда хвалят мою работу, и пусть вслух Элли не осыпает меня комплиментами, ее взгляд говорит сам за себя. В ответ на ее вопрос, поднимаю вверх кисти рук, давая понять, что благодарить за тонкую работу стоит именно их.

— Здесь есть полотенце? — интересуюсь, сканируя помещение взглядом. Рулон бумажных полотенец попадается на глаза не сразу. — Нашла, — сообщаю девушке, отматывая пару листов бумаги. Вытирая ими руки все так же неспеша цокая каблучками, иду по направлению к блондинке. — Ее зовут Джул, — произношу, протягивая фотографию, которую дала мне Сара. — Красивая, правда? — спрашиваю, оценивая реакцию на свой вопрос. Я знаю, что она скажет, и нет, не руководствуясь общепринятым правилом "о покойных либо хорошо, либо ничего". Сара не обманула, нахвав свою сестру красавицей. Но могла ли она знать, что в морге работает юная особа, котораямв этом сказочном  зеркале наверняка затмила бы прелестную Джул. Я смотрю на нее внимательно и жду и не жду ответа одновременно, хоть мне он и не требуется. Я стою близко к ней, почти вплотную и смотрю только на ее лицо. — Не красивее, чем ты, Элли, — заключаю с загадочной улыбкой.
[NIC]Gwendolyn Foster[/NIC]
[STA]cake[/STA]
[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/0017/97/e9/279-1471795498.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Девушка наклоняется почти вплотную к телу — надо же, не боится. Я склоняю голову набок, наблюдая за ней, мне действительно интересно, что она об этом думает. Все мои модели привыкли к моим рукам и к тому, что видят перед собой в зеркале после моей работы, ко всему прочему, каждый дизайнер дает определенные инструкции и требования, каждый макияж перед показом или съемками несколько раз утверждается, и простора для творчества практически не остается. Я предпочитаю работать с фэшн-фотографом Орландо, он всегда доверяет моему вкусу, заказчики доверяют ему всецело, считая лучшим в своей сфере, каковым он и является. Не знаю, что он забыл в нашей дыре, ему бы покорять Лос-Анжелес, но он упорно продолжает нести красоту в массы, находясь в нескромной фотостудии Солт-Лейк-Сити. Увы, мы не так часто работаем вместе, как хотелось бы, поэтому возможность проявить свое чувство стиля хоть и на трупе мне было по душе.

— Представляешь, как не по себе будет родственникам, — произношу заговорщицким шепотом, как будто это наша с ней совместная тайна, маленькая шалость, о которой мы никому ничего не скажем. Не знаю, что думает обо всем этом она, но девушка меня почему-то невероятно трогает, хочется остаться с ней тут еще ненадолго. Специфическое местечко, но оно меня ничуть не смущает, куда менее пошло, чем пафосный ночной клуб или дорогой ресторан, или очередной модный показ, от которых меня уже тошнит. Впрочем, и блондинка не выглядит смущенной до определенного момента.

Как же мне нравится этот естественный свежий румянец на ее щечках — такой никакими румянами не нарисуешь, уж мне ли не знать. Я не спешу отвечать на ее робкую и нерешительную благодарность. А за что, собственно, благодарить? Я говорю о том, что вижу. Понимание того, что этот белокурый ангел еще даже не осознал всю свою прелесть, немного пьянит, это становится еще интереснее. Оправдание за извинение меня забавляет и как-то по-особенному цепляет. Что-то в ней есть, помимо привлекательной внешности. Такие мысли должны меня отпугивать меня, разве нет? Гвен, не увлекайся, совершенно ведь не твой типаж, она как молодая овечка, отбившаяся от стада, инстинкты хищника — это не твое, Гвен. Разве? Я совсем чуть-чуть, самую малость, кому будет от этого плохо? Элли прерывает мои внутренние препирательства, вновь возвращая тему к покойнице и ее внешнему виду.

— Это всего лишь косметика, — отвечаю с усмешкой, подняв взгляд к потолку и вновь обратив его к Элли. — А вот ты... — я делаю шаг вперед, оказываясь совсем близко. Касаюсь пальцами ее лба, убирая прядь густых светлых кудрей за ухо девушки, открывая лицо. — Я видела много красивых женщин за время работы в модельных агентствах, — продолжаю свою речь негромким спокойным голосом, проводя пальцами по щеке к подбородку, зажимая его слегка между большим и согнутым указательным пальцами. Продолжаю беззастенчиво смотреть ей в глаза. Не заигрывайся, Гвен, ты и так напугала бедняжку. — У тебя есть то, чего так не хватает всем им, Элли — естественность, — улыбаюсь одними губами, убирая руку от ее лица и отступаю, освобождая от своего вторжения ее личное пространство. Наверное, теперь надо уйти? Гвен, ты ведь уже наигралась, разве нет? Я уже отхожу на несколько шагов к стулу, на котором стоит мой чемоданчик, но что-то заставляет меня обернуться. — У тебя нет друзей здесь, верно? — И зачем я это спрашиваю? Впрочем, я давно не делала глупостей, назовем это небольшим приключением.

[NIC]Gwendolyn Foster[/NIC]
[STA]cake[/STA]
[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/0017/97/e9/279-1471795498.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Она не отстраняется от меня, тянется к моим рукам как маленький доверчивый котенок. Удивительно, как будто совсем не привыкла к ласке. Милая, очнись, я незнакомка в морге, тебе не кажется это ненормальным? А впрочем, если не кажется мне, то почему бы и ей не воспринимать мои действия вполне естественными. Как любопытно, мне ведь действительно интересно, что творится в этой очаровательной белокурой головке. Она настолько просто подпускает меня к себе, что во мне просыпается непроизвольный азарт — как далеко она позволит мне зайти?  Интригует, но я неохотно отпускаю ее, делая это, впрочем, вполне непринужденно, как будто это была часть пьесы, отрепетированной сотни раз до последнего жеста. И все же, импровизация. Еще несколько минут назад я собиралась уйти, но сейчас мне уже не хочется уходить, во всяком случае, ни с чем.

Мой вопрос оказывается весьма провокационным, девушка вновь заливается краской — и уже этого достаточно, чтобы не жалеть о том, что так прямо сковырнула что-то болезненное. Не умеешь врать, глупышка — улыбаюсь своим мыслям, слушая звенящие нотки ее голоса, отраженного от холодного кафеля. Раздражена, оправдывается, зачем? Смотрю на нее все так же спокойно, все так же слегка улыбаясь, не могу не улыбаться в ее присутствии. Быть может, именно поэтому я все еще здесь? Она не отвечает на мой вопрос прямо, что заставляет меня лишь убедиться в своей правоте — и мне этого достаточно. Не вижу смысла доказывать вслух то, что мы обе прекрасно знаем и без слов.

— Как скажешь, — пожимаю плечами, отвлекаясь на сработавший сигнал мессенжера на телефоне. Похоже, мне скоро пора покидать юную красавицу, вопрос лишь в том, на время или навсегда. А самой мне как хочется? Сложно сказать, и подумать об этом я не успеваю, потому что девушка вновь заставляет меня растянуть губы в улыбке своим любопытством. — А почему нет? — отвечаю вопросом на вопрос. На самом деле, понятия не имею, просто первое, что пришло в голову. Я не хочу думать, интересно ли мне продолжить это общение, поэтому решаю предоставить выбор Элли, так будет правильнее, чем навязывать свое общество человеку, который в нем не заинтересован — уж мне ли не знать, каково это. Возможно, я сейчас совершу глобальную ошибку, которая перевернет мой мир с ног на голову, а возможно, в моей жизни ничего не изменится. Ты готова рискнуть, Гвен? — У меня есть свободное приглашение на модный показ завтра, не хочешь составить мне компанию? — спрашиваю спокойно. Я вполне готова к отказу, потому совершенно не нервничаю. Почему-то хочется, чтобы она согласилась, но я стараюсь не обнадеживать себя на всякий случай. — Если у тебя нет в планах отправиться куда-то в другое место, — добавляю, непроизвольно давая понять, что ее обман или полуобман безнадежно раскрыт. Впрочем, не имею ни малейшей цели ее как-то задеть. — Я оставлю тебе свою визитку, а ты подумай, — не дожидаясь ответа, предлагаю я, слыша очередной сигнал, издаваемый моим телефоном. — Если надумаешь, будь готова к восьми. — Бросаю взгляд на часы -надо бы поспешить. — Мне пора на съемки. Была рада знакомству, — произношу на прощание, снимая с плеч халат. Одежда и так пропиталась насквозь терпкими запахами куда более стойкими, чем аромат моих собственных духов. Выкладываю на стол обещанную визитку и, подхватив со стула свой чемоданчик, направляюсь к выходу.  У самой двери останавливаюсь, оборачиваясь к девушке. — Подумай, Элли, — добавляю напоследок, прежде чем покинуть морг и здание университета.

[NIC]Gwendolyn Foster[/NIC]
[STA]cake[/STA]
[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/0017/97/e9/279-1471795498.png[/AVA]
[SGN][/SGN]