1
1
1

Впервые в истории Панема у двух победителей появился шанс пожениться. Впервые в истории подземелий Дистрикта 13 звучит свадебный марш. Это радостное событие как проблеск надежды для людей, изможденных революцией. Но у Капитолия совершенно другие планы на этот день... подробнее в теме.

1
1
1
1
1
1
1
1
1
1
1

The Hunger Games: Resonance

Объявление



Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » The Hunger Games: Resonance » прошлое и будущее » Those who fear are lost.


Those who fear are lost.

Сообщений 1 страница 13 из 13

1

«Those who fear are lost»
♫ Adele - Skyfall ♫

http://sd.uploads.ru/eEcpk.jpg http://s5.uploads.ru/z4uhC.jpg

1. Место и дата:

Капитолий, тренировочный центр, утро;  06.10.6082

2. Участники:

Finnick Odair & Johanna Mason

3. Сюжет:

ох уж эти заговоры и уговоры, стратегии, планы и наработки. Если хочешь сражаться за лучший мир, будь готов прогибаться и постарайся понять, почему нужно делать именно так, потому что, если не поймёшь, делать придётся всё равно - а приятного будет мало. Финник молодец, он всё понял. Джоанна умеет играть в молодца и в кого угодно другого, но что там внутри, как обстоят дела с пониманием?

HAPPY HUNGER GAMES! AND MAY THE ODDS BE EVER IN YOUR FAVOR

+2

2

Сон ускользает: перед Играми в крови клокочет адреналин, будто ушлый аптекарь сыпанул туда лишнюю дозу гормона гнева. Одэйр чувствовал себя натянутой леской, готовой порваться, и в те годы, когда был ментором. Сейчас же, когда всё повторяется, потому что Сноу взбрендило нажать на repeat, тело Финника напряжено до того, что он может разобрать его на мышцы без помощи экорше.
Десять лет назад он был моложе и глупее, вызвавшись исключительно для того, чтобы досадить отцу: по плану директора школы профи в играх должен был участвовать ученик постарше. Десять лет назад представления Финника о Капитолии, политике Панема и президенте Сноу были сравнимы с представлениями инфузории-туфельки об озере, в котором она обитает. Десять лет назад Хевенсби и в голову не пришло бы просить его поддержки. Сильно ли Плутарх отличается от остальных капитолийцев? Одэйр видит насквозь протухшую породу, жажду власти и готовность идти по трупам, но Хеймитч его поддерживает. Ментор Двенадцатого Дистрикта - один из немногих, кому Финник доверяет. Сколько раз они обсуждали перспективы борьбы с режимом, не оставляющим выбора своим гражданам, когда их никто не слышал? Сколько раз хоронили свои замыслы, приходя к выводу, что "ещё не время"? То, что предлагает Плутарх, - всё равно, что идти в шторм без компаса и лоции. Всё, что у них есть, - маяк: Сойка-Пересмешница, из-за которой Сноу и затеял балаган с истреблением победителей. Но давно ли Финнику представлялся шанс прищемить хвост людоеду, которому в аду приготовлен отдельный котёл с розовой водой?
Говоря откровенно, искать ответы на эти вопросы поздно, так как Одэйр уже дал своё согласие: Пенелопа унесла браслет, поклявшись обязательно передать его стилисту перед выходом на арену (Финник не до конца понимал, на кой чёрт нужен  золотой маскарад, но Хеймитч уверял, что это необходимая "мера безопасности", так как он "лучше знает Китнисс").
По совету Мэгз Одэйр несколько раз пытается "очистить разум" и расслабиться, поглядывая с тоской на ящик тумбочки, в котором притаились фиолетовые капсулы. Но Финнику наутро нужна ясная голова, и прибегать к допингу опасно. Чтение никогда не занимало его (если не считать сказки, придуманные Энни, которые она рассказывала на сон грядущий), так что, четверть часа посверлив глазами страницу книги с полки в комнате трибутов четвёртого Дистрикта, Финник, наскоро одевшись, решает прибегнуть к последнему способу снять стресс.
Тренировочный зал встречает безглазыми манекенами, готовыми предложить свои безвольные тушки тем, кто хочет выпустить пар. В отличие от погружённых в полутьму остальных частей гигантского пространства, заполненного разнообразными тренажёрами, секция виртуального спарринга ярко освещена. "Не мне одному не спится". Джоанна Мейсон сражается с кислотного цвета противниками, рассыпающимися на пиксели, когда их поражает её лезвие: излюбленная программа близнецов.
Пальцы Финника порхают по сенсорному дисплею, усложняя уровень. Поставив упражнение, рассчитанное на двоих, Одэйр некоторое время забавляется, наблюдая, как Мейсон изо всех сил старается справиться с наплывом электронных врагов одна. "С неё станется: упряма, как стадо баранов". Экипировавшись, Финник нажимает пару клавиш, регистрируясь, и запрыгивает в боевое пространство, пробираясь к Джоанне поближе.
- Хочешь, я буду твоим Блеском? - ухмыляется он, отразив летящий в неё кинжал.

+1

3

[AVA]http://savepic.ru/9064734.jpg[/AVA]В этом деле главное - поймать ритм. Не сказать, чтоб это было простое дело. Сами посудите, легко ли вам будет не думать? Особенно когда вашей жизни грозит опасность. И это не то что там в вышине скрипит и качается, или гудит под ногами, нет, это что-то совсем живое и близкое. Разумеется, тренировочные голограммы ни в какое сравнение не идут с настоящим противником. У них-то мозг электронный, да ещё и один на всех, так что, как бы они ни были быстры, они предсказуемы. Хотя, конечно, сама эта программа впечатляет. Не пожалели ведь денег, ублюдки проклятые. Всё для трибутов, для них, родимых. Ох и спасибо.
Думать тут вредно, вот что. Думать - это для других ситуаций. Тут надо поймать ритм, и, пока ты движешься в этом ритме, яркие кислотные вспышки, рассыпающиеся вокруг тебя, знаменуют одну за другой твои маленькие никчёмные победы. Эти дурацкие победы, которые ни на шаг не отдалят тебя от грандиозного поражения, которое маячит оскаленным ртом там, впереди. А там, за ним, может и будет победа - уже не твоя, но того, ради чего ты себя угробил, и это нисколечки не утешает. Но думать - это для другого места. Джоанне не нравится думать. Мысли хитры и коварны, вытягиваясь цепочкой, они начинают с какой-нибудь вроде бы безобидной, которая тащит за собой ещё одну - тоже безобидную, следом приходят ещё и ещё, и вот она сама не заметила, как они опутали её по рукам и ногам бессильной злобой и безысходностью, душат, режут, заставляют помнить, что она, та, кто думала, что уже несколько раз умерла, всё ежё живая.
Она поймала ритм, но вдруг дикий танец сбивается, фигур становится больше, и Джоанна, продержавшись ещё какое-то странное время, на протяжении которого всё пыталась вернуть волшебное состояние обезмысленности в расплескивающейся агрессии, никому не причиняющей вреда, сбивается - как раз вовремя для того, чтобы заметить Финника, решившего составить ей компанию в это гадкое утро - такое же гадкое, как десятки предыдущих. Всё сразу же встаёт на свои места, когда Джо понимает, откуда взялись дополнительные противники.
Финник как обычно эффектен и грациозен, она бы сравнила его с каким-нибудь морским обитателем, наверняка его грация сродни из плавным быстрым движениям, но в голову лезут одни медузы, пираньи и каракатицы. Ни с кем из них Финника сравнивать не будешь. С медузой можно сравнить Сноу, или его розочки - очень даже, ядовитый цветочек мерзости. А с каракатицей? Напрашивается Китнисс.
Сликшом много мыслей, и наказание разбушевавшемуся воображению не заставляет себя ждать: один из кинжалов, летящих в неё, Финник отбил, но второй летит в живот и в последний момент рассыпается фиолетовыми брызгами, долженствующими, видимо, обозначить её кровь.
Как мило.
Программа издаёт неприятный звук, сигнализируя Финнику о том, что он лишился напарника. Лицо Джоанны искажается в сардонической усмешке.
- Нет, спасибо, - запоздало отвечает она, опуская топор, - таким, как я, свои личные Блески не положены. Физономией не вышла.

+1

4

- Я люблю, когда женщины, глядя на меня, теряются, - замечает Финник, - но боюсь, эта слабость может здорово тебе повредить на Арене, - он успевает и болтать, и отражать удары одновременно, в отличие от Джоанны, хотя бы физически отдохнув. Упрямица, верно, решила себя довести до истощения. Он бы не удивился, если бы узнал, что она отсюда не выходила за весь день. Тренировка - отличный способ излить злость на тренажёры, но Джо знает не хуже Финника, что перед Играми стоит экономить силы. Перед смертью не надышишься.
- Некоторых интересует не физиономия, - Одэйр оказывается рядом с Мейсон и успевает отвесить ей ощутимый шлепок пониже спины, - а всё остальное у тебя в полном порядке,­ - ярко-жёлтое лассо обхватывает шею, и программа выбрасывает бесстрастное оповещение: "You failed". За мгновение до отключения пленённый Финник успевает кинуть нож в охотника, и тот со звоном рассыпается на двумерные солнечные кружки. Сноу всё умеет обращать в презренный металл. Каждый труп на арене - очередная акция, приносящая дивиденды. Не пора ли поискать золотую антилопу, превратившую бы монеты в черепки, под которыми скряга задохнётся?
У Финника есть на примете одна, и он рискует сломать шею, собираясь её оседлать. Однако Джо не из пугливых. Она бы и дикого тура могла укротить. Потому Плутарх и опасается посвящать Мейсон в свои планы: слишком дикая, необузданная, непредсказуемая. Но она тоже имеет право на спасение. Больше, чем некоторые.
- Китнисс тоже не красавица, - закидывает удочку Одэйр,  - зато от неё всё кипятком писают, - он поднимает оружие с пола и подбрасывает на ладони: хоть что-то в этой симуляции настоящее. Последнее время распорядители только и делают, что дурят башку трибутам: невидимые энергетические барьеры, фальшивые монстры, поддельный огонь. К сожалению, Хевенсби отказался рассказать заговорщикам подробности предстоящего испытания, утверждая, что их осведомлённость может привлечь внимание и поставить под удар операцию, но можно утверждать со всей уверенностью, что без голограмм, переродков и прочей мишуры дело не обойдётся. Зрители тащатся от иллюзий, как морфлингисты с дозы, и президент, похоже, вместе с ними. Что он скажет, если окажется облапошенным сам?

+1

5

[AVA]http://savepic.ru/9064734.jpg[/AVA]Когда твоя жизнь с утра до вечера посвящена труду, когда главное твоё счастье - поплескаться в лесном озере с сёстрами, когда ты, едва научившись ходить, учишься пилить, рубить, строгать, как-то не очень-то важно, какого цвета на тебе штаны, да и причёска имеет значение ровно до тех пор, пока не заберёшь волосы в хвост, чтоб не мешали, не лезли в лицо. Только оказавшись в Капитолии после "счастливого" жребия, отправившего её на Игры, Джоанна увидела, как много может значить для людей их внешность. Широко раскрытыми глазами она смотрела по сторонам, - все думали, что провинциальную девочку впечатлили блеск и великолепие Капитолия, но Джоанна больше поражалась тому, во что превращают себя капитолийцы. Ни один из них не был похож на живого человека, все точно старались как можно больше походить на бессмысленную мешанину цвета и форм, и что было удивительней всего - ни стремились к этому добровольно. Джоанну и саму нарядили в какую-то помесь сосны и берёзы, и она сама была себе в зеркале отвратительна, и в ужасе слушала восхищённый лепет стилистов.
За годы, что она провела в статусе Победительницы, вынужденная иногда появляться в злосчастном Капитолии, Джоанна начала лучше разбираться в том, что в самом деле стильно и кто по-настоящему красив, хотя красота человеческих лиц осталась для неё чем-то игрушечным, тем, что никогда не произведёт того же эффекта, что может произвести солнечный луч, запутавшийся в капле янтарной сосновой смолы.
Знал ли Финник до того, как попал в Капитолий, что он красив? Могла ли эта красота сделаться для него чем-то большим, чем одно из врождённых преимуществ, дающих больше шансов на Арене, чем то, что превратилось в проклятье после того, как ему посчастливилось выжить? Многие капитолийцы продали бы сердце, почки и прочие печёнки за то, чтобы обладать его внешностью. Вероятно, Финник с не меньшей радостью отдал бы многое за то, чтобы избавиться от их внимания, которое она притягивала. Впрочем, вскоре ему вновь предстояло выйти на Арену. И там его смазливое личико снова превращалось в преимущество.
Преимуществом Джоанны была её злость.
- Китнисс тоже не красавица, - не к месту вспомнил каракатицу Одэйр, - зато от неё всё кипятком писают.
Джо усмехнулась - улыбка её была ядовитой, надломленной, и давно уже никому не казалась красивой. Ядом и злобой разило от неё даже в те редкие мгновения, когда Джо случалось улыбнуться искренне - просто запах этот въелся уже намертво.
- Даже жителям Капитолия хочется разнообразия. Они подустали малость от фарфоровых куколок. Да и потом, у Китнисс есть что-то, ценимое сопливыми домохозяйками и женоподобными дохляками почти столь же высоко, сколь смазливая мордашка. Любовь! - в устах Джоанны слово, произносимое капитолийцами при виде Китнисс и Пита с придыханием и восторгом, сделалось колючим, липким, болотисто-тошнотворным.
Любовь была тем, за что Мэйсон особенно глубоко презирала Победительницу последних Игр. Лживая - по понятным причинам, да, но даже если Китнисс вправду любила Мелларка, это было не менее отвратительно, несправедливо, нечестно: почему Сноу сохранил жизнь ей и всем, кого она любила, несмотря на вопиющее нарушение правил?
Впрочем, Крейн понёс ответственность за слюнтяйство.
И каракатица понесёт, в этом можно не сомневаться ни секунды.

+1

6

- Едва ли, - качает головой Финник, - удачный ход? Несомненно. Подсказка тренера? Возможно, хотя от Хеймитча трудно ожидать подобных приёмов, - каждый тренер имеет представление о стратегии своих коллег, - талантливая актёрская игра? - он морщится, - я бы дал шесть баллов на двоих из десяти. Любовь? - Одэйр громко фыркает, словно только что вынырнул из озера, - я в этом очень сомневаюсь. Цезарь больше любит свой микрофон, чем Эвердин Мелларка.
Было время, когда Одэйр, как и Мейсон, разуверился в самом существовании того оригинала, с которого было наштамповано столько подделок. Так истинный бог умирает, покуда его фанатики поклоняются бездушным идолам. Видя толпы самозванцев, нетрудно отправить на эшафот и затесавшегося среди них принца королевской крови. Перебрав тонну червивых яблок, легко выбросить и нетронутый вредителями плод. Энни понадобился не месяц, и не два, чтобы исцелить застарелый цинизм, закрывший глаза шорами самому любвеобильному по слухам победителю.
- За нынешнюю бойню мы должны благодарить именно их, - лет пять назад Финник бы не стал так набрасываться на тех, кто просто воспользовался склонностью капитолийцев к мыльным операм. Теперь же он хорошо знает цену чувствам высокой пробы, которые не терпят огласки и прицелов камер, - Сноу не мог стерпеть, чтобы его собственное оружие повернули против него. В этой стране президент возлюбленных либо убивает, либо назначает, - горечь искривляет изящную линию рта, -  парочка из Двенадцатого сильно ударила по  самолюбию старика, осмелившись без его разрешения друг друга и выбрать, и спасти. Сноу настолько разозлился, что даже упустил возможность заснять их брачную ночь и распродать запись желающим втридорога.
- Тебе никогда не хотелось, чтобы хоть что-то было не по его указке? - Финник вынимает руку из кармана тренировочного костюма, демонстрируя Джоанне сконструированную Бити "глушилку" в виде небольшой таблетки с кнопкой, которую нажал пять минут назад. Устройство, известное в узких кругах, посылает сигнал, из-за которого на все окрестные камеры и "жучки" обрушивается волна помех, - можно разнообразить жизнь капитолийцев ещё больше, лишив их любимого развлечения, - он словно вернулся в детство, когда подговаривал ватагу мальчишек Четвёртого угнать баркас или обчистить оставленный под присмотром пьяного сторожа склад консервов.

Отредактировано Finnick Odair (2017-03-21 17:19:09)

+1

7

[AVA]http://savepic.ru/9064734.jpg[/AVA]Кто бы что ни думал и ни говорил, а смазливая мордашка была не главным талантом Одейра и не главным его преимуществом. Чтобы выжить на Арене, нужны мозги - если их нет, не поможет ни кукольная внешность, ни стальные кулаки, - либо феноменальное везение. Но, даже если срабатывает второе - за годы работы ментором волей-неволей мозгами обзаведёшься. Наверное, этим они все отличались от возлюбленной пары. Посидев за кулисами, посмотрев вблизи на тех, с кем оказались там бок о бок, на тех, для кого сохранение жизней было работой, для кого было рутиной, на тех, кто в своих трибутах видел мешки с деньгами или пушечное мясо, и на других - для кого каждая смерть была эхом неслучившейся собственной, они изменились. Эвердин и Мелларк - нет. Для них, похоже, Арена не прекращалась, тогда как для менторов она выходила на новый уровень. Это был стальной диск, бумеранг, смерть, возвращавшаяся раз за разом по кругу, каждый долбанный год.
Джо не знала, обладал ли Одейр мозгами, когда побеждал на своих играх - задолго до того, как её имя прозвучало над притихшей площадью в центре Седьмого, - но в том, что Одейр ими обзавёлся, сомнений не было. И коньком его была не внешность - коньком его был талант циркача-жонглёра виртуозным образом обращаться с фактами, попадавшими в его руки, со словами, срывавшимися с его уст. Прямо сейчас он поймал на лету колючий шарик её злости, швырнул обратно кручёным броском и следом направил другой - свой, заранее припрятанный, расчистив путь его полёту "таблеточкой" от Бити. Мейсон ожидала чего-то подобного: только новичок или дурак не унюхает свежих шишечек заговора в тесном дружеском трибутском кругу. Только как они себе это представляют? Неужто бедняги-участники Квартальной Бойни дошли до кондиции, в которой готовы поступиться главным принципом Игр "каждый сам за себя"? Или мероприятие планируется до начала основного действа? Жалкая, наивная, еле живая надежда шевельнулась в душе Джоанны - надежда на то, что выходить на Арену во второй раз всё-таки не придётся. И Джоанна расправилась с ней одним метким ударом, надвое раскроив острой ядовитой ухмылкой.
- Осторожнее, Финник, зависть - очень сильное чувство. Оно может ослепить меня, и дражайшие влюблённые не доберутcя до Арены иначе как с топорами в задницах. Разве справедливо, что самую толстую крысу в тёплую постель Сноу подбросила не я, а какая-то пигалица из Двенадцатого?
Джо перебросила топор из руки в руку, глядя на Финника выжидательно и пронзительно. Воздух в зале будто пересох, перестав подчиняться армии приборов климат-контроля, которыми Тренировочный центр был напичкан, как и большинство других зданий Капитолия.

+1

8

- Мы оба знаем, что справедливость это вымерший плезиозавр из формалина, который заменяет некоторым серое вещество, -  Одэйр постучал согнутым пальцем по виску, - так что придётся смириться с её отсутствием. Мой профиль и подавно смотрелся бы на флаге лучше, чем похожая на лепёшку моська пекаря, - Финник скорчил рожу и подхватил коллегу за талию, сгибая её, как на свадебном плакате победителей 74-ых Голодных Игр. Когда варварка-из-леса только появилась на горизонте, он всячески пытался выбить её из равновесия, - возможно, потому что исподволь завидовал смелости той, что послала Сноу куда подальше. Но Джоанну оказалось трудно смутить и со временем беззлобные пинки и тычки стали неотъемлемой частью их общения. Как и шутки на грани фола:
- А тебе пошла бы фата, - Финник оттолкнул девушку, набрасывая ей на голову одно из больших полотенец, что Безгласые раскладывали рядом с каждым тренажёром. Пока Джоанна выбиралась из-под него, Одэйр с невозмутимым видом подобрал ножи и стал по одному их метать в мишень.
Мэйсон терпеть не могла "точить лясы" - ещё одна причина, почему её никакой наживкой не заманить было за стол переговоров. Самые продуктивные беседы с Джоанной выходили только, если при этом у неё было, чем занять руки. Финник с неудовольствием оглядел веер лезвий, ни одно из которых не попало в "яблочко", и пошёл выдёргивать их из щита. Чёртова нервотрёпка давала о себе знать. Сможет ли он убедить Мэйсон в своей правоте, если сам не до конца уверен в успехе всего предприятия?
- Я не завидую "пигалице из Двенадцатого", - признался Финник, отдавая ножи Джоанне, - слишком большая прорва людей молится на неё. Если Сойка не оправдает их ожидания, они сложат склеп из камней пьедестала, на который сами её возвели, - Одэйр, как никто, знал, насколько правдива пословица "sic transit gloria mundi".  Тот, кто вчера пел тебе дифирамбы, завтра может распускать за твоей спиной грязные слухи.  "Плутарх прав: нужно ставить парус, пока переменчивый ветер общественного мнения дует в ту сторону, что нужно". Одэйр намеренно медлил, давая Мэйсон время обдумать его слова и самой прийти к правильному выводу:
- Она не справится, если ей не помочь.  Помнишь, ты рассказывала мне о ветке и связке хвороста?

+1

9

[AVA]http://savepic.ru/9064734.jpg[/AVA]На мгновение складка режет её переносицу, в глазах тёмным сполохом отражается слабая, давно изгнанная из сердца боль: Джо знает, что никогда не надеть ей фаты и белого платья. И некому отвести её к алтарю. И некому плакать от счастья, слушая её клятвы. Она - одна, как один каждый на этой войне, только они - ещё не успели взглянуть в глаза своему одиночеству. Она же - смотрит в упор.
Хорошо, что он набросил на её голову полотенце. Возможно, Одэйр сделал это специально, понимая, что Джо наверняка не понравится, если он увидит промелькнувшую тенью на её лице слабость, и делать вид, будто ничего не заметил, будет бесполезно. А вот махровое полотенце - отличный выход. И это очень в его духе. Даже полотенца на него работают. Джо думает вдруг о том, что такое феноменальное везение - поверхностное, эффектное, бьющее ослепительным лучом в лицо, - переменчиво и лицемерно. Однажды оно оставит Финника, и именно в этот момент, несомненно, судьба нанесёт ему самый страшный удар. Удар, после которого он, вероятно, уже не сможет подняться. И Джо думает вдруг о том, что в это самое мгновение она хотела бы быть рядом.
Чтобы этот удар отразить.
Но, конечно, ничего этого она Финнику не говорит и никогда не скажет. Вместо этого она мрачно смеётся, стягивая с головы полотенце, снимает повязку, удерживавшую волосы, чтоб не падали на лоб, и надевает её заново, приглаживая влажные от пота пряди.
- Что, лавры Фрайзер покоя не дают? - подмигнув Финнику, кивает Джоанна на его ножи, - это в тебе оскорблённая мужская сущность говорит после истории с лифтом?
Эти шутки бывают остры лишь на вид, а на деле - пусты, как покинутый муравейник. Но порой они ранят их самих не хуже ножей профи, а несогласные менторы всё продолжают этот танец отчаянного мазохизма. Если ты идёшь по лезвию ножа слишком долго, приходится напоминать себе об этом, ведь, забудь хоть на мгновение, оступись - и ты труп. И это не фигура речи. Чтоб уяснить это, достаточно куда меньше настоящих, неправильных, жестоких смертей, чем им с Финником уже довелось увидеть. И доведётся, несомненно, ещё, пока их собственные не украсят это ожерелье из костей на морщинистой шее Сноу.
- Если Сойка не оправдает их ожидания, они сложат склеп из камней пьедестала, на который сами её возвели, - говорит Одэйр, и снова он прав.
Снова он так безжалостно, бесчестно прав, что Джоанне хочется его укусить. Она и демонстрирует ему это желание, выразительно клацая зубами.
- Ох как вопьюсь в твою задницу, Одэйр, - угрожает она почти серьёзно, - Я не Энобария, но челюсти у меня хоть куда. Кому ты нужен будешь с этаким шрамом? Говорят, рубцы украшают мужчину, но, полагаю, не такие и не в подобных местах. Зачем ты всегда так прав? Да, конечно, я помню. Вместе мы сильней. И народ уже выбрал её в свои Сойки. Я уже поняла, к чему ты клонишь, земноводное. Но ты ошибся, если вздумал, будто мне так легко и просто будет с этим смириться.

+1

10

- Теперь практически любая девушка, оказавшись со мной в одном лифте, либо испуганно жмётся к стене, держа в руке баллончик с газом на всякий случай, либо нетерпеливо переминается с ноги на ногу и выглядит крайне разочаровано, когда я выхожу на своём этаже, так и не попытавшись её изнасиловать, - жалуется Финник, подбрасывая ножи в воздух вместо того, чтобы снова их кидать. Видимо, для того, чтобы усложнить задачу, Джо над ним насмехается. Одэйр, чуть не отхватив себе палец, роняет один из ножей и укоризненно смотрит на лесную деву, которая похожа скорее на кикимору, нежели на нимфу:
- Ты даже кофе пьёшь без сахара и сливок, так что моя задница для тебя слишком сладкая. А о шрамах можешь не беспокоиться. Президент найдёт хирурга, чтобы их убрать, если я стану победителем, - Одэйр с размаху бросает оставшийся нож в мишень и тот попадает в яблочко. Ненависть придаёт сил и Мейсон известно это лучше, чем кому-либо.
- Хотя мне это не удастся, если план Хевенсби осуществится. Он планирует сорвать игры. Спасти сойку. Устроить саботаж, - Финник продолжает со всей силы метать лезвия, будто собираясь раскрошить полосатый круг на куски. Хохмить можно часами, а у него не так уж много времени, поэтому пора переходить к сути дела.
- У нас есть с тобой три варианта, - Одэйр сжимает кулак, - первый: дать себя убить, - Финник разгибает средний палец, демонстрируя, что он думает об этой перспективе, - второй: победить, - на этот раз освобождён указательный. Вместе словно в насмешку пальцы образуют символ "нет войне". Одэйр машет рукой из стороны в сторону, будто рассматривая эту идею, - мы это уже проходили. Ничего не изменится. Думаю, не стоит напоминать, что для этого придётся убить, - Одэйр стал перечислять имена победителей, которых они могли назвать своими друзьями, -Бити...  Чуму...Рубаку...Мэгз и, - Финник широко улыбается, словно парень с рекламы жевательной резинки, - друг друга.
- И третий вариант, - он разгибает безымянный палец и поднимает руку вверх уже узнаваемым жестом Восстания, - присоединиться к мятежникам. Им не удастся спасти Сойку, если ей перегрызёт глотку вышеупомянутая Энорабия или вскроет вены Кашмира. Нам нужно объединиться, чтобы защитить Китнисс. Хеймитч утверждает, что нам помогут Третий, Седьмой, Восьмой и Одиннадцатый Дистрикты. К тому же, Плутарх обещает спасти не только Сойку, но и всех, кого получится. Это шанс, хотя и мизерный. Если им не воспользоваться, он может больше и не выпасть, - - Одэйр повторяет  слова Хеймитча и ему интересно, как Мейсон к ним придирётся. Можно не сомневаться в том, что она не согласится сразу же с их рассуждениями, как прилежный ученик с учителем. Финник и сам-то не сразу согласился, хотя именно он уговорил Мэгз. Их обоих смущала необходимость оставить Энни. Хевенсби обещал доставить её в Тринадцатый Дистрикт после окончания операции, но Финник не был уверен в том, что Капитолий не опередит его. Всё-таки мятежники были больше ограничены в средствах, чем столица. Предупредить Энни было невозможно: это поставило бы под угрозу весь заговор. Но у Джоанны такой проблемы не стояло. Ей предупреждать было некого и потому в глубине души Финника таилась иррациональная зависть.

Отредактировано Finnick Odair (2017-05-06 22:18:55)

+1

11

Нет нужды лишний раз говорить о том, как ломает и выкручивает машина Игр каждого, кого угораздило попасться в мясорубку её незатейливого механизма. Никого она не щадит, в каком-то смысле Победителям даже трудней - их Игры продолжаются много дольше трёх недель. Они продолжают сражаться - со всем миром, с собственными кошмарами, с самими собой. Одно же из самых ненавистных Джоанне Мейсон свойство этих сражений заключалось в том, что им, Победителям, научившимся бить наотмашь, вне Арены зачастую полагалось молчать и терпеть. Разумеется, она умела притворяться - этому её тоже научили Игры, - но в том что касалось сопутствующих навыков - прогибаться, подстраиваться, уходить в тень, - Джо пришлось поднапрячься, отращивая панцырь для снижения чувствительности к сухому улыбчивому лицемерию.
Не было нужды углубляться в рассуждения насчёт плана мятежников, чтобы разглядеть его ближайшие отчётливые перспективы. Самые ближайшие, а вовсе не те, что рисовали многомудрые предводители, останавливая свой выбор на каракатице из двенадцатого. Учудив на виду у всего Панема, прямо посреди удобрённой кровью Арены, нечто такое, на что ни народ, ни Сноу не могли бы при всём желании закрыть глаза, девчонка даже не представляла, на что себя обрекает. Может быть, потому продолжила чудить в Туре Победителей. А может, просто не умела и не желала учиться прогибаться и подстраиваться, как в своё время не умела и не желала Джо. Только вот Джо пришлось. А Китнисс всё сходит с рук. Она машет Сноу красной тряпкой, но при этом каким-то образом умудрилась до сих пор не лишиться ни своих родных, ни своей непроходимой тупости, ни детского своего идеализма.
Джо слишком много видела в жизни, чтоб продолжать искать в ней справедливости - она точно знала, что её можно встретить разве что в словаре, между сифилисом и сукой,* - но глубинное, неподконтрольное чувство досады и обиды на несправедливость судьбы, слишком уж благосклонной к Сойке, засело в её сердце толстой и грязной иглой.
И вот теперь Финник - разумеется, не он, а другие, убедившие его так же, как он попытается убедить её, - предлагает Джо план, согласно которому она призвана защищать Сойку от того, чего она давно уж заслужила по полной программе. Оберегать шахтёрскую дурынду, прущую на рожон, от этого самого рожна. Нет нужды уточнять: при отсутствии иных вариантов Джо следует самой нанизаться на рожон, лишь бы Эвердин осталась цела и невредима. А если сама Сойка со своим долбанным луком вздумает превратить Мейсон в подушечку для иголок, надо будет стоять и мило ей улыбаться? Или можно спрятаться за дерево?
Джо прищёлкнула языком, отзываясь на слова Одэйра желчной кривой ухмылкой.
- Трудно представить термитник глубже с термитами крупней и злей, чем тот, куда ты приглашаешь меня, дружески раскрывая ладонь. А я уж думала, судьба не придумает дерьма вонючей, чем то, в котором уже меня искупала. Честное слово, сейчас мне очень хочется вообразить план более мерзопакостный, ты не поможешь? Не было ли вариантов попробовать соблазнить Сноу и выйти за него замуж?


*народная мудрость

Отредактировано Johanna Mason (2017-06-09 19:27:51)

+2

12

Влага даёт стволам деревьев силу, но корни их держат берег, чтобы русло не оказалось погребённым под землёй. И хотя корабли сейчас делают из стали, а брёвна не переплавляют по воде, у жителей Четвёртого и Седьмого Дистрикта есть немало общего, в чём Финник убедился лично, когда навещал Джоанну в её краях. Дикая природа, благосклонная к тем, кто уважает её законы, и жестокая к нарушителям, покровительствует и тем, и другим, в то время, как в других Дистриктах она излишне сурова, как в Двенадцатом, или сверх меры добродушна, как в Одиннадцатом. Мейсон и Одэйр - яркие представители своего народа. Родные стихии воплотились в них мощно и остро. Как вода способна искрошить камень, так и самый юный саженец пробивает насквозь твёрдую породу. Однако в то время как вода легко принимает любую форму, дереву это подвластно только под лезвием ножа. Для Финника не стала сюрпризом осторожность Джоанны, не желающей прыгать в омут очертя голову.
- Ты бросаешь вызов моему таланту соблазнить кого угодно, - грозит пальцем Джоанне столичный сердцеед, - но Кориолан предпочитает женщин, а твои способности в этой области несколько скромнее, хотя ты и делаешь успехи. Хеймитч рассказывал, в какой шок ты ввергла его птенчиков, моя школа, - Одэйр одобрительно аплодирует, - я сам не в восторге от этой парочки, ты знаешь, - Джоанна, кажется, была единственной, кто разделил вспыхнувшую ярость Финника по поводу притворства подопечных Эбернети, - но если Сноу хочет её уничтожить, я готов опалить крылышки, лишь бы не дать старому пауку добраться до желанной мухи. Говорят, что виновата система, а не один-единственный диктатор. Но мне доподлинно известно, что этот человек приложил немало сил, чтобы укрепить эту систему, - Джоанна знает, что у Финника предостаточно достоверных источников, - с каждым годом он всё больше наглеет: слежки, доносы, количество Безгласых растёт, появляются недовольные даже в Капитолии. Говорят, что в этом году Сноу самовольно изменил правила Бойни, - за одни эти слова Финника могут сжечь на костре, как еретика, - он уничтожит все живое, как лесной пожар.
Устройство Бити издаёт предупредительный сигнал. К сожалению, техники из Капитолия не сидят сложа руки и разработали автоматическую защиту, которая возвращает камеры в строй спустя непродолжительное время. Лучше вернуться в апартаменты Четвёртого Дистрикта. Там, разумеется, тоже стоит жучок, но Финник знает, где он расположен, и уже не раз подменял запись изображением пустующей комнаты. 
- Я приму любое твоё решение, - быстро говорит Одэйр прежде, чем приспособление завибрирует, оповещая о своей бесполезности, - можешь пойти со мной, чтобы обсудить всё подробнее, а можешь забыть обо всём, что я здесь говорил, - отпускать её с такой информацией опаснее, чем заниматься сёрфингом в Великий Шторм, но Финник умеет разбираться в людях: даже пойдя иным путём, лесная дева не выдаст.
- Ты уже решила, кто будет твоим союзником, кроме Чумы? - спрашивает Одэйр как ни в чём не бывало, чтобы казалось, будто трибуты обсуждали возможный альянс.

Отредактировано Finnick Odair (2017-06-17 14:34:32)

+2

13

Время - враг людей, но не природы. Возведя вокруг своих убогих миров толстые стены, спрятавшие их от большого мира, что некогда был домом для всех, они понаделали себе часов, развесили всюду и неустанно на них оглядываются, всё плотнее закручивая пружину, которая однажды, распрямившись, разнесёт всё, что они выстроили, ко всем чертям. Люди всё пытаются обогнать время и здесь, в Капитолии, это отчётливей всего заметно. Даже смена времён года практически не затрагивает его обособленный мир, где свет и температура воздуха подвластны огромным и чётко продуманным механизмам. Снег здесь идёт непременно под рождество и лежит красивыми шапками на еловых лапах, чтобы к концу января бесследно исчезнув, не оставив под ногами грязных луж, что испортят подошвы дорогой обуви капитолийцев. Солнце пригревает, но не жарит, и веера со шляпами нужны этим чудикам исключительно в качестве модных аксессуаров - об их настоящем предназначении помнят разве что историки моды.
В тех местах, откуда Джо родом, никто не забывал о цикличности времени: природа жила по своему гармоничному и размеренному графику, расцвета и увядая раз за разом, год от года, и работа жителей седьмого дистрикта подстраивалась под её изменения: время пилить и время строгать, время сеять и время удобрять сменяли друг друга размеренно и плавно, не пытаясь пуститься в бестолковую гонку.
Попадая сюда, Джо всякий раз чувствует себя мухой, попавшей в паутину времени. Точно муха, начинает она дёргаться, хоть и знает, что лишь больше запутается и в итоге застрянет в рафинированном безумии намертво. Финник завершает разговор, давая ей понять, что время их тет-а-тет вышло - он спокоен и собран, переключается на отвлечённую маскировочную тему непринуждённо, тогда как ей хочется швырнуть чем-нибудь тяжёлым в ближайшую стену. Решение уже принято, но ей хотелось бы просто сделать вид, что она принимала его сама. Для чего? Ведь в мире, куда её угораздило родиться, самостоятельные решения были валютой, во много раз превышающей по весу золото и даже человеческую жизнь (которая зачастую не дотягивала и до красного дерева), и мисс Мэйсон никогда не бывала в положении, в котором могла бы себе позволить ею разжиться.
- Чума предлагает перетереть с шахтёрской парочкой, и я склоняюсь к тому, чтоб попробовать, - произносит она желчно, - хоть мне и кажется, что как минимум девчонку природа острым умом обделила.
Эти слова похожи на правду: Чума лучше ладит с Эбернети, чем колючая Мэйсон, а Финник услышит то, что должен был услышать. Что поделать, приходится признать, что решение принято, до того, как оно уляжется на дне сердца пахучей стружечной пылью.
- Надеюсь, ей достанутся острые стрелы.

+1


Вы здесь » The Hunger Games: Resonance » прошлое и будущее » Those who fear are lost.


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно