Мне не хотелось вновь ехать в Капитолий. Столица, безусловно, оставила массу впечатлений еще в мой первый визит, но я не могу сказать, что у меня возникает желание воспроизводить их в памяти хоть когда-нибудь. Посадка на поезд напомнила мне день жатвы, хоть гораздо больше времени в вагоне я провела во время тура год назад. Финник всю дорогу пытался отвлечь меня от неприятных мыслей и занять болтовней. Он бы тоже хотел, чтобы я осталась дома, особенно если вспомнить, чем закончилось прошлое мое появление во дворце, но так уж повелось в этой стране, что отказывать президенту себе дороже, особенно хорошо это известно победителям. После его неожиданного для всех великодушия по отношению ко мне, тем более опасно привлекать к себе внимание - это мне объяснял Одэйр, когда я с упорством ребенка, не желающего есть кашу, искала любые отговорки. Во избежание прошлого прецедента, Глендауэр снабдил меня целой аптечкой с медицинскими препаратами, которые я должна была принимать по часам. К слову, эффект превзошел все ожидания, все мои эмоции словно испарились, я не испытывала ровным счетом ничего, даже  волнительный трепет, когда Финник невзначай касался моей руки, и тот исчез, оставляя меня равнодушной ко всему происходящему вокруг.

Уиллфорд как всегда готов нарядить меня во что-нибудь эдакое, хоть сегодня не мой день, - что не может не радовать, - этот праздник устроен в честь новой победительницы 71-х Голодных игр. Я не знаю о ней практически ничего, кроме дистрикта и  имени. Финник был возмущен тем, как досталась ей эта победа, но как именно это произошло, рассказывать не стал, осекшись на полуслове,  после того как Мэгз ткнула его локтем в бок. Но я и не стремилась узнать, я в принципе не горю желанием быть в курсе всего, что каким-либо образом связано с Играми. Моя задача засветиться на приеме, а потом незаметно под шумок исчезнуть, не привлекая к себе внимания.

Как только мы появляемся в пышно украшенном зале, Финника тут же увлекают куда-то в толпу, где ему всегда рады, а ему приходится изображать взаимность. Я же пытаюсь мимо людей пробраться к стеночке, где тихонько встану и никому не буду мешать. Из неоткуда  появившийся официант безмолвно предлагает взять бокал с шампанским с его подноса, что я делаю почти машинально, скоро должна начаться речь президента, после которой снова все разбредутся заниматься своими делами. Скучно. Вдруг кто-то задевает стоящего рядом со мной мужчину с подносом, который, в свою очередь, пытается не столько устоять на ногах, сколько удержать бокалы на подносе. Сообразив, что для этого ему нужно сделать шаг вперед, в чем ему препятствую я, быстро отхожу назад. В целом, ущерб оказывается минимальным, лишь один из бокалов раскачивается на ножке, словно терзаясь вопросом, упасть ему или устоять, все же он выбрал первый путь и рассыпался вдребезги, ударившись о мраморный пол. Светло-желтые брызги напитка вперемешку с мелкими осколками хрустального  стекла разлетелись в разные стороны. Безгласый юноша застыл, в ужасе уставившись куда-то в точку справа от меня. Проследив за его взглядом, вижу высокую блондинку, чье белое роскошное платье, с открытой спиной, ближе к подолу существенно пострадало в результате этой небольшой аварии. Вдобавок к этому, я вдруг замечаю, что в спешке отскочив, не посмотрела под ноги, и сейчас одной туфлей стою на длинном белоснежном шлейфе этого самого платья.

- Прошу прощения, - бормочу я невнятно, мигом отступая и оставляя на маркой ткани едва заметный след своей подошвы. Официант, очевидно воспользовавшийся тем, что внимание переключилось на меня, быстро растворяется в толпе, оставляя меня наедине с проблемой, в создании которой я даже не приняла практически никакого участия.

Отредактировано Annie Cresta (2017-05-07 09:17:44)

К моему удивлению, после слов незнакомки блондинка неожиданно расплывается в улыбке, при этом взгляд ее холодный и раздраженный остается прежним. Не произнеся ни слова, Кашмира с грацией и изяществом, которые мне не понять, расстегивает молнию наряда, и шелковое одеяние соскальзывает на пол, оставляя девушку совершенно обнаженной. На ней остаются лишь украшения и туфли на высоченном каблуке. Опомнившись, я смущенно отвожу взгляд, когда блодинка наклоняется, чтобы поднять платье, и едва сдерживаю вскрик, когда что-то холодное и скользкое падает мне в руки. Машинально отбрасываю прилетевший в меня предмет вместе со своим бокалом, который все это время держала в руках - теперь платье практически залито шампанским, но его владелицу это, похоже, больше ничуть не беспокоит. Она удаляется от нас, не оглядываясь, явно с чувством собственного достоинства, впрочем, я ничего достойного в ее поведении не наблюдаю.

На какой-то момент я даже забыла о девушке в красном платье, стоящей возле меня. Вспоминаю лишь, когда она приподнимает носком туфли тонкую ткань цвета слоновой кости с едва различимыми отблесками перламутра. Вздрагиваю, когда рука брюнетки ложится мне на плечо.  В любой другой момент я бы вероятно отскочила в сторону, стряхнув ее с себя, но препараты делают свое дело, и я лишь вздрагиваю. Кожей чувствую, что некоторые гости все еще оглядываются в нашу сторону и перешептываются - их шипение слышно даже сквозь музыку. Незнакомка рядом со мной издает непонятный набор звуков, заставляя меня поднять на нее недоуменный взгляд. Она что-то сказала? Это что-то должно значить? Может быть, она говорит на каком-то другом языке, которого я не знаю? А я никакого не знаю, кроме родного, разве что, латынь немного в рамках медицинских терминов. Ничего не отвечаю, бестолково уставившись на нее. Собеседница повторяет набор звуков, чем окончательно сбивает меня с толку. Быть может, это я окончательно свихнулась и перестала воспринимать человеческую речь? Но девушка начинает говорить нормально, и я, наконец, понимаю, что за звуки пыталась она сымитировать.

- Конечно, - отвечаю я, улыбнувшись. - Ровно как и змеи, - добавляю, вновь опуская глаза на платье блондинки. Я не боюсь змей, тех, что в Дистрикте, меня больше пугают люди,  вот такие как Кашмира. Настоящие змеи не носят масок, не пытаются казаться безобиднее, чем есть на самом деле. Не знаю, почему девушка вспомнила про лягушек, лягушки ведь и вовсе не опасны. Детьми мы с Финником ловили их в зеленой траве возле ручья. Ловили просто так, забавы ради, чтобы рассмотреть и отпустить обратно. У Финника получалось лучше.

- С тобой все нормально? - Этот голос я из сотни узнаю по истеричным ноткам при без того довольно высокой тональности. Пенелопа выглядит невообразимо. Пожалуй, это единственное прилагательное, способное описать ее внешний облик. Девушка едва стоит на туфлях, больше напоминающих архитектурную инсталляцию, талия ее затянута в такой тугой и жесткий корсет, что кажется, стоит Пенни наклониться чуть ниже, и она переломится пополам как трухлявое дерево. Волосы убраны наверх в причудливую сложную прическу пестрых цветов.

- Да, Пенни, все хорошо, - отвечаю я быстро, в надежде, что она поскорее ретируется. Финник думает, что я не замечаю, как он приставляет ко мне нянек, но Уиллфорд сдал его безо всяких угрызений совести. Сегодня, видимо, вахту приняла Пенелопа, которая благоразумно решила не лезть на рожон и дождаться, когда Кашмира уйдет, прежде чем подойти и поинтересоваться моим состоянием. Жест дежурный, учитывая, что все уже закончилось.

- Вот и чудненько! - отвечает девушка, мгновенно забывая меня, как только взгляд ее обращается к незнакомке в красном. - Джоанна Мэйсон!  - у Пенелопы округляются глаза от удивления, что видно, даже учитывая длиннющие стрелки до самых висков и огромные ресницы, достающие почти до середины лба, и украшенные мелкими цветными перышками. Впрочем, удивить эту девушку несложно, она бурно реагирует на все, что ее окружает, особенно, если это что-то новое. Но сейчас даже я поворачиваюсь к брюнетке и разглядываю ее внимательно и заинтересованно. Это и есть та самая Победительница, в честь которой весь этот вечер? В принципе, можно было догадаться, но я представляла ее себе несколько иначе. Одэйр в поезде проболтался, что Джоанна убила одного из его трибутов, за что Мэгз ткнула его локтем в бок и смерила гневным взглядом. Но я смотрю на эту девушку, и мне с трудом в это верится - неужели она и впрямь убила профи? Впрочем, сложно сказать, что я шокирована, скорее, слегка удивлена - лекарства сильно притупляют все эмоции. Тем временем, Пенелопа продолжает беспрерывно щебетать, оценивая внешний облик победительницы, заверяя, что пряди в волосах должны быть не кроваво-бордовыми, а лиловыми или аквамариновыми - это последний писк моды, которая, вероятно, станет не актуальна уже завтра. В какой-то момент осознав, что она куда-то шла и что-то хотела сделать или с кем-то поговорить, а может, заметила, что бокал ее опустел, Пенни все-таки покидает нас, смешавшись с толпой, такой же пестрой, как и она сама.

- Это наша сопровождающая, - поясняю, мягко улыбнувшись Джоанне, - она бывает вполне сносной, когда молчит, - добавляю я. Гости вокруг  уже перестали обращать на нас внимание, хаотично рассредоточившись по залу. - Ты ведь победительница последних Игр, верно? - Смотрю на нее с непроизвольным сочувствием. Я знаю, что далеко не все трибуты относятся к своей победе как я или Финник. Многим нравится, они даже благодарны Капитолию за предоставленные им возможности. Наверное, кого-то даже не преследуют ночные кошмары. Но я все равно не могу сдержать этот взгляд. - Меня зовут Энни, - решаю представиться, совсем забыв, что она меня знает. У вас-то, морских, лягушки хоть водятся?