Если честно, я даже не ожидала, что Хеймитч пригласит меня на танец. Я не требовала от него знания сложных панемских танцев, да и сама я постаралась выбросить из головы отточенные движения, поддаваясь ритму музыки. В этот момент я вообще забыла обо всем ― даже о постоянном противостоянии с Эбернети, наших непрекращающихся склоках и конфликтах.
«Мы просто спим вместе», ― так всегда считала я. Давно перестала воспринимать секс с ментором Двенадцатого как нечто противное и неприемлемое. По крайней мере, проституткой или подстилкой я  себя не ощущала. В принципе, эта негласная сделка оказалась на удивление взаимовыгодной. Да, для постоянных и серьезных отношений кандидатура Эбернети кажется самым худшим вариантом и всех, что можно было себе представить. А вот для снятия напряжения (а его в моем работе всегда хватало) посредством бурных  ссор или быстрого секса ― так идеально. Лишь в начале наших странных отношений я чувствовала себя мягко говоря не в своей тарелке, а потом – после очередной пары трибутов, погибших на арене, как отрезало.
Так вот, на время торжества я даже умудрилась забыть о том, что мы с ним просто спим. Но вспомнила сразу же, когда Эбернети, вдруг резко сорвался с места и сбежал с праздника. Сказать по правде ― сильного удивления или обиды я не почувствовала. Успела за годы работы сопровождающей привыкнуть к тому, что от этого человека можно ожидать чего угодно. Поведение Хеймитча невозможно предугадать, даже изучив в Панеме полный курс психологии, никогда точно не знаешь, что он учудит в следующий момент. Лично я сама еще с детства привыкла к планированию времени и четкому следованию тому, что распланировала, но реальная жизнь показала мне, что нужно учиться оступаться от планов. В случае необходимости ― менять их на другие.
После Хеймитча я успела потанцевать с еще одним мужчиной ― и все. Приятную слуху музыку заглушил вой тревожной сирены. Люди, еще буквально секунду назад танцующие, делящиеся впечатление и эмоциями от праздника, и вообще ― полноценно радующиеся жизни, поддались всеобщей панике. И я в том числе. Сейчас не совсем подходящее  время для учебной тревоги… Грохот от взрыва чуть ли не оглушил меня, я едва устояла на ногах.
«Где же Хеймитч? Главное, чтоб он успел добраться до безопасного места», ― странно, очень странно, что за него я беспокоюсь едва ли не сильнее чем за себя. Если не сильнее.
Прическа растрепалась, с платьем тоже не все в порядке, но я давно научилась отделять первоситепенные приоритеты от общей массы переживаний. Порванная одежда ― это не самое худшее, что может случиться сегодня со мной.
В толпе главное – стараться не поддаваться всеобщей панике и не бежать наперерез толпе. К счастью, мне удалось свернуть в какой-то коридор ― и я тут же с кем-то столкнулась. Этим кем-то оказался Финник Одэйр.
― Почему ты сейчас не с Энни? ― ответила я вопросом на вопрос. Нашла о чем спрашивать, идиотка. Я тут же поспешила исправить положение, ответив на вопрос Одэйра. ― Пыталась избежать всеобщей давки.
И отыскать Эбернети.
Последнюю фразу я не стала произносить вслух.
Дождавшись, когда Финник окончательно выломает дверь, я поспешила зайти в помещение вслед за ним. Внутри опасно, но снаружи ― еще опаснее.

- Осторожнее! - Эффи шипящего провода совсем не замечает, явно думая о другом, даже когда искра попадает на помятую ткань, - если, конечно, твой наряд не должен по задумке Цинны сгореть, превратившись в нечто более великолепное, - женщину можно понять, она ведь не профи, обученный видеть опасность во всем, а капитолийская принцесса-на-горошине. Соотечественники Финника придерживаются по поводу уроженцев столицы диаметрально противоположных мнений. Одни считают их погрязшими в пороках дьяволами, другие - богами, наделёнными сверхчеловеческой силой, мудростью и красотой. В детстве Финник придерживался последней точки зрения, но за десять лет жизни бок о бок с этими счастливчиками уяснил, что среди них, как и среди жителей Дистриктов, есть свои герои, злодеи и серая масса. В Тринадцатом он получил тому ещё одно подтверждение, ближе познакомившись с Поллуксом, командой Крессиды, стилистами Китнисс и прочими капитолийцами, что предпочли нищету бункеров блеску дворцов.
Судя по забавным попыткам соорудить нечто стильное из бесцветных тряпок Тринадцатого, мисс Тринкет с трудом даётся отказ от благ цивилизации. Но она не кажется Финнику человеком, способным на саботаж, поэтому Одэйр пропускает ложь мимо ушей, не обращая внимание Эффи на то, что лучший способ избежать давки - отправиться в бункер, который находится в противоположной стороне.
Несмотря на то, что его костюм от искр не пострадал, Финник снимает его верхнюю часть, оставаясь в рубашке и брюках, так как система кондиционирования тоже отключилась и без вентиляции в подземных помещениях становится жарко. Будь тут Эбернети, он бы не преминул поёрничать на счёт неприглянувшейся ему "юбки", но Финник надеется, что мисс Тринкет воздержится от неуместных шуточек на тему стриптиза.
В жемчужном свете мониторов Одэйр оглядывается, проводя примерную рекогносцировку. На Играх ориентироваться легче: ландшафт Арен воспроизводит природный, а здесь натуральное восстание машин. Неужели Тринкет и правда считает, что Финник предпочитает чрево этого механического монстра обьятиям любимой женщины? "Видимо, не нагулялся перед свадьбой и решил устроить спонтанный мальчишник посреди торжества под грохот снарядов вместо фейерверка,- мысленно иронизирует прославленный на весь Капитолий плейбой, - только вот Бити не готов исполнять обязанности шафера".
Мужчина, ставший Победителем на тридцать лет раньше Финника, лежит, придавленный превратившейся в металлолом коляской. Одэйр опускается рядом и чертыхается, когда что-то хрустит под рукой. Стряхнув осколки очков с ладони, Финник прикладывает пальцы к сонной артерии Латье и чувствует слабое биение пульса. Мать Энни говорила что перемещать пострадавшего, когда ты не знаешь, повреждён ли позвоночник, опасно. Однако оставлять изобретателя под завалом ещё опаснее - следующим толчком несчастного может раздавить.  Попытка убрать инвалидное кресло, чтобы затем вытащить из-под него хозяина, не увенчивается успехом: помятый агрегат качается, но не поддаётся.
- Эффи, подержи эту штуку,  чтобы я смог достать Бити, - командует Финник, показывая, в каком положении нужно зафиксировать изогнутую трубку. Сопровождающая трибутов Двенадцатого Дистрикта выглядит поумнее Пенелопы, которой Финник не доверил бы подержать и зонтик. У Хеймитча с Эффи отношения сложились явно лучше, чем у Финника с Пенни. По крайней мере Одэйр уверен, что Пенни выложила о нём всё, что знала, безо всяких пыток и, возможно, даже поучаствовала в похищении Энни во время Квартальной Бойни. Он мог бы расспросить жену об этом, но старается не сыпать соль на открытые раны. Придёт время, когда они зарубцуются, и Энни сможет говорить о происшедшем, не проваливаясь во тьму приступа.

На изображении лучезарного спокойствия в разгар катаклизма Финник собаку съел. Когда твоя девушка склонна к спонтанным паническим атакам, нет-нет да и научишься выдержке. Поэтому на вопрос Эффи Одэйр уверенно отвечает:
- Бити крепкий орешек, - хотя его посещает нехорошее чувство дежавю, отсылающее бывшего трибута в тот день, когда ему пришлось тащить на себе сначала Мэгз, а затем Пита. Про себя Одэйр с точки зрения профессионального цинизма думает, что изобретатель и так уже в инвалидном кресле, и коль скоро пульс у него имеется, то вряд ли с ним случится нечто страшнее, - подлатают в медотсеке и вновь будет рассекать по коридорам Тринадцатого на колёсах, как байкер по трассе.
Пристроив бессознательного коллегу на сделанных на скорую руку носилках из обломков мебели и его собственного средства передвижения, Финник возвращается к своей цели - найти Энни, тем более, что сейчас это намерение совпадает с необходимостью помочь Бити: медотсек нужен им обоим. Насчёт Эффи Одэйр не уверен, хотя там ей хотя бы дадут валерьянки или даже тех чудовищно действенных препаратов, которыми они пичкали вернувшихся с Квартальной Бойни, и самого Финника в том числе.  Если вслед за Литье и она лишится чувств, это будет не слишком удобно. Пока её помощь весьма кстати. Сидеть в темноте, из которой на тебя пялятся сигнальные лампочки приборов, точно глаза летучих мышей и прочих тварей, всяко лучше в компании.
Одэйр не может назвать себя технофилом, хотя капитолийцы и заваливали его гаджетами в качестве подарков. В подавляющем большинстве случаев Финник игрался с ними от пары часов до пары месяцев и забывал. Устройства же, которыми командует Бити, предназначаются не для развлечения. Здесь, если нажмёшь не ту кнопку, последствия могут быть печальными. Тусклые экраны, подёрнутые серыми полосами или заполненные незнакомыми символами, подсказок не дают.
- Нужно каким-то образом настроить связь или получить доступ к видеонаблюдению, - Одэйр не сразу обращает внимание, что размышляет вслух, - я надеюсь, что Бити придёт в себя через несколько минут, но мы не можем позволить себе ждать, - точнее, Одэйр бы скорее взялся за оголённый провод, нежели обрёк себя на бездумное ожидание сложа руки, - хорошо бы обзавестись инструкцией, - в комнате есть несколько ящиков и полок, но обыскивать их в одиночку довольно сложно. Финник хватается за ручку одного из них и так как тот, на счастье, оказывается открытым, начинает рыться в бумагах и деталях, оказавшихся внутри.

Заниматься штудированием текстов Одэйр никогда не любил, поэтому даже беглый просмотр не представляющих интереса отчётов, справочников и обнаруженного неожиданно журнала по играм отнимает у Финника много времени. "Фергас бы справился с этой задачей гораздо быстрее", - с грустью вспоминает Одэйр погибшего трибута. Эффи, кажется, тоже чувствует себя не в своей тарелке, обшаривая вотчину Литье в его отсутствие. Вряд ли можно считать присутствием неподвижное лежание на носилках, поэтому действия застигнутых катастрофой Финника и Эффи отдалённо напоминают поведение воришек, пытающихся отключить сигнализацию в доме, который хотят ограбить.
Наконец Одэйр берёт у Эффи нужную папку, с трудом сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть "Бинго!",  и замечает, как у неё дрожат руки. Страх - коварный паразит, он может хорониться в далёком углу сознания и выпрыгнуть в самый неподходящий момент. Забирая инструкцию, Финник чуть сжимает пальцы женщины своими.
-Тринадцатый Дистрикт большей частью находится под землёй, - напоминает он тоном, который использует для того, чтобы успокоить Энни во время её приступов паники, - его жители за много лет поднаторели в строительстве оборонительных сооружений. Для того, чтобы уничтожить его подчистую, как Двенадцатый, Сноу понадобится гораздо больше усилий. Технический блок, между прочим, представляет собой важный объект и наверняка неплохо защищён. Даже прямое попадание не смогло его разрушить полностью, - покорёженная дверь и лежащий без сознания Бити являются тому немыми свидетелями. Несмотря на повреждения, большая часть помещения осталась в неприкосновенности.
- К тому же, - Одэйр мельком смотрит на прерывистую линию жизни на ладони, вызывающую вопросы у тех, кто увлекается хиромантией, - ты веришь в судьбу, Эффи? Было бы глупо умереть здесь после того, как мы спаслись из Капитолия, - ментор вдруг осознаёт, что Тринкет могла оказаться в лапах палачей так же, как Джо, Пит и Энни. Двойственные чувства вспыхивают в нём: одобрение за то, что Хеймитч успел подсуетиться, чтобы спасти свою сопровождающую, но и досада, что при этом остальным повезло гораздо меньше.
Финник находит в инструкции нужный раздел и раскрывает страницы таким образом, чтобы у женщины тоже была возможность просмотреть информацию и обратить внимание на нечто, что пойдёт мимо ментора. Вместе методом "научного тыка" им удаётся восстановить видеонаблюдение в некоторых отсеках: вместо серой пелены теперь отдельные экраны показывают изображение с местных камер. Одни комнаты пустуют, в других Электричество отключено так же, как и здесь, в связи с чем ничего не видно. На одном из светящихся прямоугольников можно рассмотреть три фигуры, передвигающиеся в тусклом свете какого-то устройства. Две из них стоят спиной к объективу и скрыты в тени, однако небритое лицо третьей можно узнать.
- Эбернети нашёл себе укромный угол, где его не достанут вездесущие бомбы, - Одэйр показывает Эффи на силуэт Хеймитча, - не хотелось бы потерять единственного человека с чувством юмора в этом рассаднике оловянных солдатиков с мрачным, - Финник заменяет из уважения к даме корабельное выражение на более приличное, - таблом.